Струится и блещет, светло как хрусталь,
Лазурное море, огнистая даль
Сверкает багрянцем, и ветер шумит
Попутный: легко твой корабль побежит;
Но, кормчий, пускаяся весело в путь,
Смотри ты, надежна ли медная грудь,
Крепки ль паруса корабля твоего,
Здоровы ль дубовые ребра его?
Ведь море лукаво у нас: неравно
Смутится и вдруг обуяет оно,
И страшною силой с далекого дна
Угрюмая встанет его глубина,
Расходится, будет кипеть, бушевать
Сердито, свирепо — и даст себя знать!
Багряное крыло раскинула заря,
роняя в тучи золотые перья.
Вот так всегда бы, как иду теперь я,
без устали идти, идти без цели, зря…
У мудрых цели нет, у мудрых нет беды.
Мой путь еще высок. Лицо еще в играющем
румянце.
Пускай к закату склон. Певуче льются с
пальцев
в нехоженный песок
веселые следы.
Был страшен долгий век. И вот спокоен час:
Дано мне каждый миг изжить тысячелетья.
Я прожил тридцать лет. О чем еще жалеть?
Печаль моя нежна, как крик вечерней чайки.
Душе легко. Растаяли года,
как едкий чад, как стон любви докучной…
Из волчьих ям не выпрыгнет беда,
не изгрызет серебряные будни,
что виснет над рекой туманом голубым…
Пусть снова вороном хлестнется ночь в поля,
и в добрых снах меня забудут люди,
мой голос в ветре, в звездах слышен будет…
Я в вечность отхожу с тропинки бытия.
