Вот мы дружною семьей —
За грибами, в лес.
Я да он, да ты со мной,
Старый лес воскрес.
Был он тихий — темный бор,
Пасмурно глядел
А как наш раздался хор,
Весь он загудел.
Закрутился тенор твой,
Загремел мой бас,
Наш товарищ фистулой
Подбодряет нас.
Белка слушала во сне,
И с размаху — прыг.
Там сорока в вышине
Подняла свой крик.
Можжевельник зашуршал,
Вон там чей-то глаз.
Это леший побежал,
Испугавшись нас.
Ну, товарищи, вперед,
Врассыпную вдруг.
Тот, кто первый — гриб найдет,
Он мой лучший друг.
Только, братцы, примечай,
Вот вам уговор:
Чтобы этот гриб, пускай,
Был не мухомор.
Где-то за юртой, за пологом тонким
Крик раздаётся во мгле:
Плачет верблюдица
над верблюжонком,
К тёплой приникла земле…
Травы ведут свои тихие речи,
Низкие звезды горят…
Плачет верблюдица по человечьи
Долгие ночи подряд.
Голос над степью разносится скорбный,
Плачет верблюдица: тут
Он и зарыт —
её гордый, двугорбый,
Добрый малютка верблюд…
Никнет кустарник в печали и страхе,
Лунный туманится лик.
Крик этот знают издревле казахи —
Жалобный, горестный крик.
Эхо его отзывается звонко,
Замершим детям — внимать…
Крепче к себе прижимает ребёнка
В юрте уснувшая мать…
Плач этот
Завтра послышится снова.
Там, за зелёным бугром,
Стонет
бессмертное горе живого
Ночью под звёздным шатром.
