Фея в печку поглядела.
Пламя искрилось и рдело.
Уголёчки от осины
Были ярки как рубины.
И сказала Фея: Если,
Здесь, пред пламенем горящим,
Я сижу в узорном кресле,
И довольна настоящим, —
Вечно ль буду я довольна,
Или краток будет срок?
И вскричала тотчас: Больно! —
Пал ей в ноги уголек.
Фея очень рассердилась.
Кресло быстро откатилось.
Отыскав в углу сандала,
Фея ножку врачевала.
И, разгневавшись на печку,
Призывает Фея гнома.
Приказала человечку
Делать, что ему знакомо.
Тот скорее сыпать сажи,
Все погасло в быстрый срок.
Так темно, что страшно даже.
Был наказан уголек!
Спи, а мы поговорим.
Три восточные царя
водят пальцем по бумаге
и, губами шевеля,
слог приклеивают к слогу:
слог, похожий на дорогу.
Небо связное горит,
как арабский алфавит.
Спи, дорога далека.
Гласный гласному кивает,
слово дышит глубоко
между связок, перстневидным
забавляется хрящом:
слышен треск кнутов пастушьих,
виден блеск звонков верблюжьих
над расширенным песком.
Спи, доедем до утра.
Доживем до продолженья,
где рука в любом движенье
не смеется над собой;
где не будем для усмешки
губ от речи отрывать:
нужно слово пеленать
сном, терпеньем и здоровьем
и дыханием воловьим,
нужно спать.
Нужно спать уже, звезда
засыпая развернулась
перед входом на восток,
как летающий цветок.
