О жизни
Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действиям.
Но если бы мы помнили, если бы могли вспомнить всё, — какой рассудок выдержит безнаказанно целую жизнь в едином моменте, особенно воспоминания чувств?
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
Случайностей очень много. Человек случайно знакомится, случайно принимает решения, случайно находит или теряет. Каждый день полон случайностей. Они не изменяют основного направления нашей жизни. Но стоит произойти такой случайности, которая трогает основное человека — будь то инстинкт или сознательное начало, — как начинают происходить важные изменения жизни или остается глубокий след, который непременно даст о себе знать впоследствии.
Она знала жизнь в пределах, поставленных ее опыту, но сверх общих явлений видела отраженный смысл иного порядка.
Жизнь в том виде, в каком она представилась ему теперь, казалась нестерпимо, болезненно гадкой. Не смерть устрашала его, а невозможность в случае смерти, излечить прошлое.
Есть вещи, сила которых в их содержании. Шепот на ухо может иногда потрясти, как гром, а гром — вызвать взрыв смеха.
Если показать красивую вещь людям, не понимающим красоты, — её непременно засидят мухи мыслишек и вороны злорадства.
Море и любовь не терпят педантов.
Они жили долго и умерли в один день.
О человеческих проявлениях
У каждого человека — не часто, не искусственно, но само собой, и только в день очень хороший, среди других, просто хороших дней наступает потребность оглянуться, даже побыть тем, каким был когда-то. Она сродни перебиранию старых писем.
Кто сказал «А», тот скажет «Б», если его не мучить.
Понимаешь, у меня сегодня какое-то особенное настроение — хочется плакать и смеяться одновременно. Хочется бежать к людям и рассказать им, как я их все равно люблю. А потом хочется зарыться в подушку, чтоб никого не видеть и не слышать.
В эту ночь все лучшее человеческих сердец раскрывалось перед ним и невозможное казалось простым.
Человек часто не замечает, как своими поступками он производит невыгодное для себя впечатление, не желая в то же время сделать ничего дурного.
Все дело в том, что глупость, высказанная каким-нибудь одним человеком, приобретает вид чего-то серьезного, если ее повторит сотня других глупцов.
Люди глупо доверчивы. Вся реклама мира основана на трех принципах: «Хорошо, много и даром». Поэтому можно давать скверно, мало и дорого.
Я повернулся с неприятным чувством зависимости, какое испытывает всякий, если хозяева делаются бесцеремонными.
Где слабый ненавидит — сильный уничтожает.
Ненависть есть высшая степень бесчеловечности, превращённая в страсть.
Об отношениях
Эти ваши человеческие отношения так сложны, мучительны и загадочны, что иногда является мысль: не одиночество ли — настоящее, пока доступное счастье.
Она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя.
Она, приговаривая что-то про себя, разгладила его спутанные седые волосы, поцеловала в усы и, заткнув мохнатые отцовские уши своими маленькими тоненькими пальцами, сказала: Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю.
Не один раз наблюдал я это совершенное поглощение одного существа другим. Я никогда не мог установить где подлинное начало этой приверженности, столь сильной, что нет даже стремления к обладанию — встреча, взгляд, рука, голос, смех, шутка — уже являются облегчением, таким мощным среди остановившей всю жизнь одержимости единственным существом, что радость равна спасению.
Я ощущал ее личность так живо, что мог говорить с ней, находясь один, без чувства странности или нелепости.
Я увидел тебя во сне и приехал, что бы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в Розовой глубокой долине.
Чем больше делаешь для человека, тем ближе он делается тебе.
О жизненной этике
Надо уметь закрывать скучную книгу, уходить с плохого кино и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой.
О главном надо говорить сразу, или оно заснет, как волна, политая с корабля маслом.
Мне хочется всегда быть только собой. Что может быть скромнее?
Если желание сильно — исполнение не замедлит.
Будьте добры друг к другу. От зла происходит зло.
Кто мы такие, чтобы не прощать друг другу обиды, если даже Бог прощает нам наши грехи.
Никогда не бойся ошибаться — ни увлечений, ни разочарований бояться не надо. Разочарование есть плата за что-то прежде полученное, может быть несоразмерная иногда, но будь щедр. Бойся лишь обобщать разочарование и не окрашивай им всё остальное. Тогда ты приобретёшь силу сопротивляться злу жизни и правильно оценишь её хорошие стороны.
О человеке
Человека не понимают. Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого.
Все люди мечтают, потому что они люди.
Что, милая? Беззащитно сердце человеческое?! А защищенное — оно лишено света, и мало в нем горячих углей, не хватит даже чтобы согреть руки…
В тяжелые часы жизни ничто так не восстанавливало силы его души, как эти одинокие блужданья. Тишина, только тишина и безлюдье — вот что нужно было ему для того, чтобы все самые слабые и спутанные голоса внутреннего мира зазвучали понятно.
Человек одинок тогда, когда он никого не любит. Потому что любовь вроде нити, привязывающей нас к любимому человеку. Так ведь мы и букет делаем. Люди — это цветы, а цветы в букете не могут быть одинокими.
В течение дня человек внимает такому множеству мыслей, впечатлений, речей и слов, что всё это составило бы не одну толстую книгу.
Над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек.
О любви
Если любовь велика, всё должно умолкнуть, все другие соображения. Пусть другие судят о наших поступках как хотят, если есть это вечное оправдание. Ни разница положений, ни состояние не должны стоять на пути и мешать. Надо верить тому, кого любишь – нет высшего доказательства любви.
Я был в одной стране. Там царствует любовь.
Хоть ей не строят храмы. Детей не заставляют петь хвалу.
Там просто любят. Медленно и скромно. Наивно и немножечко смешно.
Обыденно – ведь там не представляют, как можно жить, не ведая любви.
Две любви, одна зарождающаяся, другая — давно разгоревшаяся страстным пожаром, слились вместе, как маленькая лесная речка и большая река.
Оскорбление любви есть оскорбление мне.
О чудесах
Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и — вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим — значит владеть всем.
Я прихожу к той, которая ждёт и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме неё, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.
Введите в свою жизнь тот мир, блестки которого уже даны вам щедрой, тайной рукой.
О счастье
Счастье сидело в ней пушистым котенком.
Всякое счастье утратит половину своих блестящих пёрышек, когда счастливец искренно спросит себя: рай ли оно?
Будильники — это палачи счастья.
О книгах
Я читал две книги — одна была в душе, другая в руках.
Я люблю книги, люблю держать их в руках, пробегая заглавия, которые звучат как голос за таинственным входом или наивно открывают содержание текста.
Она умела и любила читать, но и в книге читала преимущественно между строк, как жила.
О море
Море! Когда произнесешь это слово, кажется, что вышел гулять, посматривая на горизонт. Море…
Допустите, что живет человек, который никогда не слышал слова «океан», никогда не видел его, никогда не подозревал о существовании этой синей страны. Ему сказали: «есть океан, он здесь, рядом; пройди мимо, и ты увидишь его». Что удержало бы в тот момент этого человека?
О женщинах
Достигнуть цели и отказаться от нее, — не всякая женщина могла бы поступить так.
Она нравилась мне, как теплый ветер в лицо.
О сказках
Мы любим сказки, но не верим в них.
Нам трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и обаяния.
О детях
Теперь дети не играют, а учатся. Они учатся, учатся и никогда не начнут жить.
В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море.
О разном
Я не знаю более уродливого явления, как оценка по «видимости». К числу главных несовершенств мыслительного аппарата нашего принадлежит бессилие одолеть пределы внешности.
История, одна половина которой лежала в тени дня, а другая — в свете ночи.
Ничто не может так внезапно приблизить к чужой жизни, как телефон — оставляя нас невидимыми, и тотчас по желанию нашему — отстранить, как если бы мы не говорили совсем.
Неоднократно повторяющийся обман принимал вид жеста, слова, лица, пейзажа, и, как закон, оставлял по себе тлен.
Хорошо шутить можно только одним способом: делать из людей игрушки.
Ответив как надо, то есть бессмысленно по существу и прилично-разумно по форме.
Мысль летит, а слова идут шагом. В этом вся драма писателя.
