Есть такой в природе час
Вечером глубоким, —
Час, когда затянется
Дымкою земля
И откуда-то придет
Песня издалёка,
Будто стелется туман
По ночным полям.
В этой песне — старый дом,
Иней лег на травы,
Мать выходит на крыльцо,
Смотрит за луга.
За лугами все стоит
Клен ты мой кудрявый,
И ложатся на него
Белые снега.
До чего ж они милы
Сердцу, песни эти,
Чистым голосом души
Спеты средь полей.
До чего же хорошо
Жить на белом свете,
Со своим народом жить
На своей земле.
Здравствуй, встречный человек,
Здравствуй, вечер синий,
Здравствуй, белый самолет,
Мастер синевы.
Я с поклоном говорю:
Здравствуйте, Россия!
Ведь родителям у нас
Говорят на «Вы».
Есть сабельная осока,
И сахарная клубника,
И тонкая, с поволокой,
Ленивая повилика…
А в раскаленных тропиках,
В джунглях, где дышат грозы,
Я видел, на узких тропинках
Стыдливая есть мимоза.
Стыдливая та мимоза —
Застенчивое растенье:
Вянет не от мороза —
Просто от прикосновенья.
Вянет от шума даже,
Сворачивается в клубок
От резкого визга джаза,
От непоэтичных строк.
…И есть у меня знакомая.
От слов и от смелых рук
Глазищи ее зеленые
Захлестывает испуг.
Стыдливо она сторонится
«Грубого», «несерьезного»;
И боязно мне становится
От взгляда ее мимозного.
И нежность моя не может
Дороги к ней отыскать.
Мимоза, моя Мимоза,
Как
тебя
приласкать?
