Как всё, как это было:
И в кулисах, и у вокзала
Ты, как будто бы банное мыло,
Устранялась и ускользала.
Перепутаны все мои думы
И замотаны паутиной.
Лезу я, словно нищие в сумы,
За полтиной и за рутиной.
Ох вы, думушки, ох, мыслишки,
Ох вы, кумушки и невесты!
Не везло нам с тобой и в наслышках,
Не поверилось — экий бес ты!
Только вербы и льны, только бани,
Только светлые дни или луны…
Есть прибежище твоё, Таня,
Так пропойте ей аллилуйю.
Так пропойтесь ей, злые песни,
Отзвучите ей, все кантаты!
Гимны добрые или вести,
Чаще в голову лезьте для Таты.
Старой обычай и давная мода,
Были бъ ворота всегда на крѣпи.
Въ домѣ, всегда, у приказнова рода,
Песъ, на часахъ, у воротъ на цѣпи.
Дворникъ забывшись не заперъ калитки;
Слѣдственно можно втереться во дворъ.
Въ вымыслахъ мудрыя остры и прытки:
Входитъ мудрецъ тутъ, а именно воръ.
Ластится, ластится льстецъ, ко собакѣ,
Бросилъ ей жирнова мяса кусокъ:
Песъ разсердясь закричалъ будто въ дракѣ:
Рвешся напрасно нахалъ, а не въ прокъ:
Воръ подкупити меня предпримаешъ,
Хочешъ прибраться ты къ нашимъ крохамъ
Вѣрна подарками пса не сломаешъ;
Я не повинна приказнымъ грѣхамъ.
Знаю сево я привѣтства причину;
В завтрѣ пожалуй, да въ день а не въ ночь,
Мясо снеси къ моему господину;
Онъ до подарковъ поболѣ охочъ.
