Селькор

Город растет,
а в далекой деревне,
в тихой глуши
медвежья угла
все еще
стынет
в дикости древней
старый,
косматый,
звериный уклад.
Дико в деревне,
и только селькоры,
жизнь
подставляя
смертельным рискам,
смело
долбят
непорядков горы
куцым
своим
карандашным огрызком.
Ходит
деревнею
слух ухатый:
«Ванька — писатель!» —
Банда кулацкая,
камни запрятав,
таится у хаты,
бродит,
зубами
по-волчьи лацкает.
В темном лесу
настигнут к но̀чи…
«Ванька идет!
Православные,
тише!»
Раз топором!
А после гогочут:
«Што?
Теперь,
небойсь, не напишет!»
Труден
и тяжек
путь селькора.
Но славят
и чтут вас
каждый день
все,
кто беден,
все, кто в горе,
все, кто в обиде,
все, кто в нужде!
Враг богат,
изворотлив
и ловок,
но не носить нам
его оков.
Ваш карандаш
вернее винтовок,
бьет
и пронзает
лучше штыков.

произведение относится к этим разделам литературы в нашей библиотеке:
Оцените творчество автора:
( Пока оценок нет )
Поделитесь текстом с друзьями:

Популярные материалы библиотеки:

Гаданье

автор: Нина Воронель

Мне стыдно признаться: я верю в приметы, –
И в цифру тринадцать, и в порчу, и в сглаз…
Твердит мне кукушка сегодня с рассвета,
Что задан мой день и назначен мой час.
Твердит мне кукушка, что путь мой намечен,
Но, просьбы свои зажимая в горсти,
С утра я гадаю на чет и на нечет
В надежде руками беду развести.
Провижу отчаянья край непочатый
И, тщетно в закрытые двери стучась,
Прошу у кукушки минутной пощады,
Заведомой лжи и отсрочки на час.
Но стонет кукушка в осиновых рощах,
Но судит меня по законам земным,
И ставит отказа двузубчатый росчерк,
И плачет сама над бессильем своим.

Lit-Ra.su


Напишите свой комментарий: