Жил-был король английский,
весь в горностай-мехах.
Раз пил он с содой виски —
вдруг —
скок к нему блоха.
Блоха?
Ха-ха-ха-ха!
Блоха кричит: «Хотите,
Большевиков сотру?
Лишь только заплатите
побольше мне за труд!»
За труд? блохи?
Хи-хи-хи-хи!
Король разлился в ласке,
его любезней нет.
Дал орден ей «Подвязки»
и целый воз монет.
Монет?
Блохе?
Хе-хе-хе-хе!
Войска из блох он тоже
собрал и драться стал.
Да вышла наша кожа
для блошьих зуб толста.
Для зуб блохи!
Хи-хи-хи-хи!
Хвастнул генерал немножко —
красноармеец тут…
схватил блоху за ножку,
под ноготь — и капут!
Капут блохе!
Хе-хе-хе-хе!
У королей унынье.
Идём, всех блох кроша.
И, говорят, им ныне
не платят ни гроша
Вот и конец блохи.
Хи-хи-хи-хи!
Где фиалка, мой цветок?
Прошлою весною
Здесь поил ее поток
Свежею струею?..
Нет ее; весна прошла,
И фиалка отцвела.
Розы были там в сени
Рощицы тенистой;
Оживляли дол они
Красотой душистой…
Лето быстрое прошло,
Лето розы унесло.
Где фиалку я видал,
Там поток игривой
Сердце в думу погружал
Струйкой говорливой…
Пламень лета был жесток;
Истощенный смолк поток.
Где видал я розы, там
Рощица, бывало,
В зной приют давала нам…
Что с приютом стало?
Ветр осенний бушевал,
И приютный лист опал.
Здесь нередко по утрам
Мне певец встречался,
И живым его струнам
Отзыв откликался…
Нет его; певец увял;
С ним и отзыв замолчал.
