Хмурую землю
стужа сковала,
небо по солнцу
затосковало.
Утром темно,
и в полдень темно,
а мне всё равно,
мне всё равно!
А у меня есть любимый, любимый,
с повадкой орлиной,
с душой голубиной,
с усмешкою дерзкой,
с улыбкою детской,
на всём белом свете
один-единый.
Он мне и воздух,
он мне и небо,
всё без него бездыханно
и немо…
А он ничего про это не знает,
своими делами и мыслями занят,
пройдёт и не взглянет,
и не оглянется,
и мне улыбнуться
не догадается.
Лежат между нами
на веки вечные
не дальние дали —
года быстротечные,
стоит между нами
не море большое —
горькое горе,
сердце чужое.
Вовеки нам встретиться
не суждено…
А мне всё равно,
мне всё равно,
а у меня есть любимый, любимый!
Что ж, по горам и по долам,
Через ручей и в Долиш —
Отведать пышек у пышных дам,
К другому — не приневолишь.
Надутой Бетти (чтоб я так жил) —
Юбчонки тряслись над бездной —
Сказал я: «Я — Джек, если ты будешь Джил».
Села в траву любезно.
«Ах, кто-то идет, кто-то идет!»
«То — ветер», — сказал я железно.
Без криков, гугни и прочих хлопот
Легла на траву любезно.
«Ах, кто-то здесь и кто-то там!»
Сказал я: «Заткнись, холера!»
И она заткнулась, и лежала без драм,
Поддатая, как Венера.
О, кто на ярмарку в Долиш не мчал,
О, кто не менялся целью?
О, кто маргаритки усердно не мял,
Считая весь луг постелью?
Перевод В.Широкова
Этот сайт использует cookie для хранения данных. Продолжая использовать сайт, Вы даете свое согласие на работу с этими файлами. Политика конфиденциальности: https://lit-ra.su/politika-konfidentsialnosti/