Первозданные оси сдвинуты
Во вселенной. Слушай: скрипят!
Что наш разум зубчатый? — лавину ты
Не сдержишь, ограды крепя.
Для фараоновых радужных лотосов
Петлицы ли фрака узки,
Где вот-вот адамант Leges motus’oв
Ньютона — разлетится в куски!
И на сцену — венецианских дожей ли,
Если молнии скачут в лесу!
До чего, современники, мы дожили:
Самое Время — канатный плясун!
Спасайся, кто может! — вопль с палубы.
Шлюпки спускай! — Вам чего ж еще?
Чтоб треснул зенит и упало бы
Небо дырявым плащом?
Иль колеса в мозгу так закручены,
Что душат и крики и речь,
И одно вам — из церкви порученный
Огонек ладонью беречь!
Еще развиднеется. Каждому будет свое.
Серое небо раздвинется или прольется
Пенною чашей дождя или вспыхнет копье
И залетит в твое сердце из храмины солнца.
Еще развиднеется. Раньше ли, позже на час,
На день ли, на год, тебе ли увидеть, другому.
Серое небо очнется, внезапно лучась
По лицам прозябшим,
По каждому сердцу больному
Еше развиднеется. Только стерпеть, не смотреть
В панцирь свинцовый, над нами воздвигнутый с ночи
Вот она — наша над нами последняя треть
Жизни земной и глядит в ослабевшие очи.
Еще развиднеется. Мается небо, и мы
Недопроявлены Богом, и мир недостроён,
Так мы и будем на свет порываться из тьмы,
Нас миллиард на земле или в небе нас трое.
