Мы бродили, вдвоем и печальны,
Между тонких высоких стволов,
Беспощадные, жадные тайны
Нас томили, томили без слов.
Мы бродили, вдвоем и печальны,
Между тонких высоких стволов…
Желтоватый, безжизненный месяц
Над лугами взошел и застыл,
Мир теней — утомлен и невесел —
К отдаленным кустам отступил.
Желтоватый, безжизненный месяц
За стволами взошел и застыл.
Ты хотела сказать… Невозможным
Диссонансом раздались слова:
Стебельки закачались тревожно,
Трепеща, зашептала трава,
Диссонансом больным, невозможным
В тишине прозвучали слова.
И опять — набегающий сумрак
Отуманил молчанье кругом.
Отдаваясь мучительным думам,
Мы брели в полумраке лесном,
И безжизненный месяц — угрюмо —
Озарял нас с тобою вдвоем.
Локон твой — благовонье ночи, дух души моей страстной, дева,
Светят ярче звезд твои очи, лунный лик твой прекрасный, дева.
Твои губы — рубин багряный, лик твой ярче розы румяной,
Каждый смертный — слуга твой рьяный, твой невольник безгласный, дева.
Лик твой — яркой розы алее, зубки — всех жемчугов белее,
Стан твой, брови — их нет милее, светоч солнца мой ясный, дева.
Лишь увидев твой лик чудесный, сгинул в небыли я безвестной,
Я томился в темнице тесной — ты была безучастной, дева!
Твой Машраб на тебя лишь глянет — сахар уст твоих к неге манит,
Сразу легче на сердце станет мне с тобой, сладкогласной, дева!
