Настала ночь. Мы ждали чуда.
Чернел пред нами черный крест.
Каменьев сумрачная груда
Блистала под мерцаньем звезд.
Печальных женщин воздыханья,
Мужчин угрюмые слова, —
Нарушить не могли молчанье,
Стихали, прозвучав едва.
И вдруг он вздрогнул. Мы метнулись,
И показалось нам на миг,
Что глуби неба распахнулись,
Что сонм архангелов возник.
Распятый в небо взгляд направил
И, словно вдруг лишенный сил,
«Отец! почто меня оставил!»
Ужасным гласом возопил.
И римский воин уксус жгучий
На губке протянул шестом.
Отведав, взор он кинул с кручи,
«Свершилось!» — произнес потом.
Все было тихо. Небо черно.
В молчаньи холм. В молчаньи дол.
Он голову склонил покорно,
Поник челом и отошел.
Сегодня долгожданная зима
несет в себе самой такое свойство,
что люди сходят весело с ума,
впадая в праздничное беспокойство…
И вдруг! И ах! И на глазах у всех,
как будто семь чудес с окраин света,
как на сеанс бесплатные билеты,
пошел-посыпал благодатный снег.
Под шорох снега поутих народ,
как будто другу сердцем поверяя
глухую боль за прошлый недород,
заботу о грядущем урожае.
Побольше нужно снега и воды,
чтоб утолить засушливую жажду.
Всем ясно: добросовестнее каждый
растить обязан общие плоды…
А снег себе торжественно идет…
Так шествие его необычайно,
как будто небо открывает тайну,
приблизив к нам высокий небосвод.