Лупит снег по городам, по лесам,
Ветер бесится с ухмылкою бесьей…
Что ж мы делаем с тобой, Алексадр?
Провожаем мы отцов в поднебесье.
Провожаем не на день, не на час…
Сколько б годы наши ни продолжались,
Только б мамы не оставили нас,
Только б мамы не оставили нас,
Только б матери еще продержались.
Мы с отцами были словно истцы,
Мы ответчиками не были сами,
Мы с тобою — уже сами отцы —
Со своими не дружили отцами.
А теперь нам — только слезы со щек,
Да вороны над Никольскою чащей.
Твой отец тебе не снится еще?
Твой отец тебе не снится еще?
А вот мой мне снится чаще и чаще.
Что мы знаем? Может, скоро я сам
Или ты — растаем в звездном мерцанье,
И вот там-то мы с тобой, Алексадр,
Посидим и потолкуем с отцами.
Будет крут наш разговор и свинцов,
Но он грех непонимания снимет,
И, понявши, мы обнимем отцов
И, понявши, мы обнимем отцов
И, обнявши, не расстанемся с ними.
