Не соревнуюсь я с творцами од,
Которые раскрашенным богиням
В подарок преподносят небосвод
Со всей землей и океаном синим.
Пускай они для украшенья строф
Твердят в стихах, между собою споря,
О звездах неба, о венках цветов,
О драгоценностях земли и моря.
В любви и в слове — правда мой закон,
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.
Я не хочу хвалить любовь мою, —
Я никому ее не продаю!
«Смотри-ка, брат Антон!-
Соседу говорит крестьянин Агафон;
А сам весь побледнел и так, как лист, трясется. —
Смотри-ка, туча к нам несется!»
— «Так что ж?» — «Как что? Да град пойдет
И хлеб у нас побьет;
Всё пропадет
Озимое и яровое;
Голодный будет год, а там, гляди, и мор!..»
— «Пустое, брат сосед, пустое!
Какой несешь ты вздор!
Не град, а дождь пойдет: давно к дождю уж парит!
Вот каплет, кажется. Уж то-то хлеб поправит!
Мы уберем его и много продадим
Да браги наварим.
Гуляй и пей уже зимою!
Пусть дождь идет; я очень рад!»
— «Ну, посмотри, посыплет град!»
— «Нет, дождь пойдет». — «Град!» — «Дождь!
Не спорь же ты со мною».
— «Да что и спорить с дураком?»
Антон за это хвать соседа кулаком;
Тот в ухо сам его — и драка началася.
Ни град, ни дождь еще нейдет,
А кровь из обоих уж льет!
Меж тем прочистилось, и туча пронеслася.
