Не небо — купол безвоздушный
Над голой белизной домов,
Как будто кто-то равнодушный
С вещей и лиц совлек покров.
И тьма — как будто тень от света,
И свет — как будто отблеск тьмы.
Да был ли день? И ночь ли это?
Не сон ли чей-то смутный мы?
Гляжу на все прозревшим взором,
И как покой мой странно тих,
Гляжу на рот твой, на котором
Печать лобзаний не моих.
Пусть лживо-нежен, лживо-ровен
Твой взгляд из-под усталых век, —
Ах, разве может быть виновен
Под этим небом человек!
Мне говорят: «Она поёт —
И радость тихо в душу льётся,
Раздумье томное найдёт,
В мечтанье сладком сердце бьется;
И то, что мило на земли,
Когда поет она — милее,
И пламенней огонь любви,
И все прекрасное святее!»
А я, я слез не проливал,
Волшебным голосом плененный;
Я только помню, что видал
Певицы образ несравненный.
О, помню я, каким огнём
Сияли очи голубые,
Как на челе ее младом
Вилися кудри золотые!
И помню звук ее речей,
Как помнят чувство дорогое;
Он слышится в душе моей,
В нем было что-то неземное.
Она, она передо мной,
Когда таинственная лира
Звучит о пери молодой
Долины светлой Кашемира.
Звезда любви над ней горит,
И — стан обхвачен пеленою
Она, эфирная, летит,
Чуть озаренная луною;
Из лилий с розами венок
Небрежно волосы венчает,
И локоны ее взвевает
Душистой ночи ветерок.
