Когда свинцовый свод давящим гнетом склепа
На землю нагнетет, и тягу нам невмочь
Тянуть постылую, — а день сочится слепо
Сквозь тьму сплошных завес, мрачней, чем злая ночь;
И мы не на земле, а в мокром подземелье,
Где — мышь летучая, осетенная мглой, —
Надежда мечется в затворе душной кельи
И ударяется о потолок гнилой;
Как прутья частые одной темничной клетки,
Дождь плотный сторожит невольников тоски,
И в помутившемся мозгу сплетают сетки
По сумрачным углам седые пауки;
И вдруг срывается вопль меди колокольной,
Подобный жалобно взрыдавшим голосам,
Как будто сонм теней, бездомный и бездольный,
О мире возроптал упрямо к небесам;
— И дрог без пения влачится вереница
В душе, — вотще тогда Надежда слезы льет,
Как знамя черное свое Тоска-царица
Над никнущим челом победно разовьет.
Весна, весна, ручьи бегут по кручам,
Кругом идет весенний сев, озимые взошли…
А мы? А мы науки учим,
Как будто лучше дела не нашли.
Весна! Весна! Кругом цветут цветочки,
И лопаются почки, бунтует чья то кровь —
А мы? А мы — от точки до точки
Уроки отвечаем про любовь:
— Чацкий любит Софью, которая любит Молчалина, который любит Лизу, которая
любит буфетчика Петрушу, который любит Фамусова, который не любит ничего
живого и прогрессивного…
А нам, а нам все уши прогудели:
«Вы мальчики способные, учитесь, то да се…»
Весна!
Весна!
И мы в самом деле
Становимся способными на все!..
