Я красивых таких не видел,
Только, знаешь, в душе затаю
Не в плохой, а в хорошей обиде —
Повторяешь ты юность мою.
Ты — мое васильковое слово,
Я навеки люблю тебя.
Как живет теперь наша корова,
Грусть соломенную теребя?
Запоешь ты, а мне любимо,
Исцеляй меня детским сном.
Отгорела ли наша рябина,
Осыпаясь под белым окном?
Что поет теперь мать за куделью?
Я навеки покинул село,
Только знаю — багряной метелью
Нам листвы на крыльцо намело.
Знаю то, что о нас с тобой вместе
Вместо ласки и вместо слез
У ворот, как о сгибшей невесте,
Тихо воет покинутый пес.
Но и все ж возвращаться не надо,
Потому и достался не в срок,
Как любовь, как печаль и отрада,
Твой красивый рязанский платок.
День приходит и уходит,
а в окне одна без края —
на закате, на восходе —
туч пустыня голубая.
Не проделать в тучах дырку,
не умчаться потихоньку…
Там — губой сорвав былинку,
жеребенок скачет тонкий.
Там и я — как жеребенок…
Недоросточек-подросток.
Вижу смутно, как спросонок,
детства затонувший остров.
Не повернутое время
утекло, словно сквозь сети…
Там я снова встречусь с теми,
с теми, кого нет на свете.
Там я лажу под столами,
прячусь в шторы, как в знамена…
Здесь висит портретик мамин
на стене, словно мадонна.
Не сыскать иголки в сене,
только глаз мой видит сонный,
как мелькают ваши тени
в той стране потусторонней.
