Не вернусь я в отчий дом,
Вечно странствующий странник.
Об ушедшем над прудом
Пусть тоскует коноплянник.
Пусть неровные луга
Обо мне поют крапивой,—
Брызжет полночью дуга,
Колокольчик говорливый.
Высоко стоит луна,
Даже шапки не докинуть.
Песне тайна не дана,
Где ей жить и где погинуть.
Но на склоне наших лет
В отчий дом ведут дороги.
Повезут глухие дроги
Полутруп, полускелет.
Ведь недаром с давних пор
Поговорка есть в народе:
Даже пес в хозяйский двор
Издыхать всегда приходит.
Ворочусь я в отчий дом,
Жил и не? жил бедный странник…
В синий вечер над прудом
Прослезится коноплянник.
У дороги края нету,
Нету дома и конца.
Мы идем по голубому свету,
Ищем голубиного яйца.
Реки все за нами льются,
И леса бредут по ветру вслед,
Там далеко родники сольются,
Мы и этот покидаем свет.
Крыша над полями тает,
Убегает по лугам волна,
Солнце землю пьет, а конь его играет,
Золотая деда борона.
Голова моя под шапкой светится,
Пухнет пузо под рубахой ржи.
Вон руками замахала мельница,
А и ветер не брюжжит.
Мы пришли на косогор утихший,
На горячую девичью грудь.
После страды нам невесты ближе,
Вечер каждый они кровь сосут.
Руки вскинуты и звезды загораются,
Груди голые – два тихие холма,
Косари до света белого промаются,
Понавалят в душу хлеба закрома.
