Как в бёклиновских картинах,
Краски странны…
Мрачны ели на стремнинах
И платаны.
В фантастичном беспорядке
Перспективы —
То пологие площадки,
То обрывы.
Лес растет стеной, взбираясь
Вверх по кручам,
Беспокойно порываясь
К дальним тучам.
Желтый фон из листьев павших
Ярче сказки,
На деревьях задремавших
Все окраски.
Зелень, золото, багрянец —
Словно пятна…
Их игра, как дикий танец,
Непонятна.
В вакханалии нестройной
И без линий
Только неба цвет спокойный,
Густо-синий,
Однотонный, и прозрачный,
И глубокий,
И ликующий, и брачный,
И далёкий.
Облаков плывут к вершине
Караваны…
Как в бёклиновской картине,
Краски странны!
Напрасно, что ли, долгими веками
Гуляли песни громом в облаках
И девки васильковыми венками
Свивали хороводы во лугах?!
Что пелось под лучину да в потемках,
Да в чистом поле вьюжистым путем,
Раскатисто аукнулось в потомках,
Осело в генах: все теперь поем.
Богат на ниве колос уродился.
Глядишь: сегодня каждый с малых лет,
Едва читать-писать настрополился,
Уж он – певец, он, стало быть, поэт!
Ревнуя труд, певцы теснят друг друга,
Поэты в спорах не жалеют слов…
А что шуметь? Не наша честь-заслуга!
Талант идет от дедов, от отцов.
Не следует нам ссориться ревниво.
Хвала, что каждый голосом окреп.
Поэзия – как золотая нива:
Чем гуще колос, тем добрее хлеб.
