Над кочками, над травами,
Где ползают жучки,
Под листьями шершавыми
Белеют колпачки.
Крапива, злюка жгучая,—
Господь ее прости,—
Как все, ждет в мае случая,
Чтоб кротко зацвести…
Снимай свою подвязочку,—
Мы обернем пучок,
Поставим дома в вазочку
На синий сундучок.
Кто ею полюбуется
Средь мусора и пня?
Пускай хоть покрасуется,
Дурнушка, у меня.
Но если, вскинув валенки,
Наш котик сунет нос,—
Он колесом вдоль спаленки
Помчится, как барбос!
Скоро сто уже старухе, вот какие, брат, дела.
И, как полюшко зимою, голова её бела.
Слышит плохо, видит слабо, тихо сядет у окна,
Начинает с сыновьями разговаривать она:
«Сашка, где тебя носило? Экий вымахал пострел.
Всё гуляешь, за дровами снова съездить не успел…
Борька, бес глазастый, где ты? Хоть умри, простыл и след.
Вон корова отвязалась, а тебя всё нет и нет…
Колька! Всё, поди, читает… Прямо стыдно от людей,
Книжки книжками, а ко;су ты к утру себе отбей…»
Что-то силится старуха разглядеть в своём окне.
Все; три сына, три героя там остались — на войне.
А в окошко лист вали;тся, плавно катится луна.
Скоро сто уже старухе, позабыла всё она,
Всё на свете позабыла, всё на свете — до конца,
Лишь остались в бедном сердце три возлюбленных лица;.
Всё идут к ней русским полем сквозь туманное жнивьё
Три её родимых сына, три кровиночки её…
