В предместье

Старуха в черном, что жила над нами,
она мертва. — Но кто она? — Бог весть!
У нищих нет имен, а если есть —
какой в них прок? Бог с ними, с именами…
Внизу пылятся траурные дроги.
Дверь заколочена; ну что ж, пора!
Гроб с руганью выносят со двора,
едва не уронив среди дороги.
Унылый кучер трогает и, вскоре
забыв про смерть, орёт: «Черт побери!»,
как будто там лишь жалкий гроб внутри,
а не вся жизнь ее — любовь и горе.
(перевод Бориса Марковского)