Сонет 51
Твоя улыбка – приоткрытый взгляд
Резных бутонов утренних магнолий.
Твой смех – клинками серебристых молний
Разит любые чащи наугад.
Застывший на вершинах снежных гор,
Твой звук ручьями звонкими сочится.
Так меж араукарий громко мчится
Свободный дух, ветвям наперекор.
Чилийская кровинка Кордильер,
Ты рассекаешь свод небесных сфер,
Разя мечами смеха без сомнений.
Деревьев пики рвутся к небесам.
Твой смех подобен добрым чудесам,
И свет несёт земле твой добрый гений.
Сонет 52
Поёшь – и вьётся в небе дух весенний,
И трели наполняют колосок,
Хвоинки сосен тянут голосок,
Соперничая с птицами Вселенной.
Грохочут гулко в безднах океана
Морские снасти, цепи, якоря,
Набатом рынды – полнятся моря,
Лениво-томным тоном каравана.
Но лишь твой голос, звонкий и летучий,
Взвивается стрелой, пронзая тучи
И низвергаясь тяжестью дождя.
Он отражает беды и напасти,
Фиалкам дарит солнечное счастье,
Сиянье благодати находя…
Сонет 53
Вот – стол, вот – дом, исполненный терпенья,
Вот – женщина, вот – хлеб, а вот – вода…
Споткнувшись, вечность рухнула сюда,
В живой костёр всеобщего горенья.
Хвала – рукам, что над столом и грядкой
Возносятся, порхают и поют…
Да здравствует несущая уют
Танцовщица с метёлкою и тряпкой!
Коварные потоки рек упрямых,
Кипенье волн, неистовых и рьяных,
Горящей сельвы едкий дым густой… —
В крови двоих нашли покой сегодня
И синезвёздной колеёй Господней
Текут безбрежной нежной простотой.
Часть 3-я – «ВЕЧЕР»
Сонет 54
О, мудрость, жизни разума предел!
Великолепье кисти винограда
Апофеозом солнечного сада
Господь природной мудростью воздел.
Парит голубка в толще облаков,
Огонь румянит лакомое блюдо…
Гармонии божественное чудо
Сплетает вместе мудрость и любовь.
Волшебный сон и горькая реальность,
Простое бытие и гениальность… —
Бокал любви наполнили, как мёд.
Любовь и мудрость – два крыла могучих
Парят над миром, разгоняя тучи –
И ясный полдень в мире настаёт.
Сонет 55
Ах, кабы дело – в зимних днях усохших!
От бед и бедок мир спастись не смог.
И нет от них – ни стен и ни дорог.
Беда встревожит и покой усопших…
Болезнь и боль протягивают ложку,
К любой судьбе дотянется рука.
В любом романе есть беды строка.
Об этом надо помнить. Хоть немножко.
Нельзя любить с закрытыми глазами.
Чума и тиф охотятся за нами,
За наше счастье умирает люд…
Приносит нам стихия смерчи, сели…
И на пути кровавые тоннели
Глазами бед неистово нас ждут.
Сонет 56
Заметив тучи мрачные за мной,
Зло отгони невидимой рукою.
Морское утро шествие покоя
Обережёт от бед – любви стеной.
От добрых песен – злобе грош цена,
Пираты гибнут от морского штиля.
Скажу «любовь» — и канет мир насилья,
И в небе голубином вновь – весна…
Любовь моя, ты – песня, ты – цветок,
Живительного солнца лепесток,
Летящий Божьей милостью на землю…
Узорчатою тенью виноград
В полдневный час – тебя украсить рад.
Я, глядя ввысь, шагам небесным внемлю.
Сонет 57
Лгут, что к Луне пути я потерял,
Что будущего нет в моих ладонях.
Что в ледяных потоках правда тонет
О том цветке, что в муках создавал.
…«Давно охрип мятежный зов сирен,
И всё его богатство – только эхо
Толпы, что ждёт презрения и смеха,
А звон гитары не осилит стен»…
И я метнул копьё в глаза обиды,
Копьё любви, которой свет не видел, —
И отстоял твой след среди зимы.
Без света глаз твоих, что гасят веки,
Я потерял свой путь земной навеки,
Родившись вновь – царём подлунной тьмы.
Сонет 58
Меж плодов поэзии в саду
Я бродил залётным мореходом.
И, блуждая под зелёным сводом,
Громко напевал я на ходу.
Я привёз мелодию грозы
Из клокочущих архипелагов,
Ритмику морских небесных стягов –
В сердце цвета ранней бирюзы…
И, когда неистовая свора
Бросилась ко мне из-под забора,
Я не дрогнул, свежей песне рад, —
И лачуги пасмурного детства
В чащах юга дали мне в наследство
Твой неукротимый аромат.
Сонет 59
Гонимый жизнью – обретёт со смертью
Покой, какого в жизни просто нет.
Но умиротворится ли поэт
Бесстрастной похоронной круговертью!
Он – словно торный камень на дороге,
Терзаемый подковами судьбы
В пучине – с властью бездарей борьбы,
Чтоб, даже умерев, почить в тревоге.
Прохвосты, чая, что ушёл гонимый,
Ему поют засаленные гимны
С тупой чванливой важностью свиней.
Но ругань, что алкала этой смерти,
Сомкнёт зловонный рот.
На этом свете
Смерть гения поставит крест на ней.
Сонет 60
В меня стреляя, и тебя поранят.
И яд стрелы, отпущенной в меня,
Вскипев в горниле моего огня,
Вослед за мною и тебя отравит.
Я так боюсь, что юный облик лунный
Пересечёт морщиною вражда,
Что злые сны повадятся сюда,
Порвав клинками злобы – арфы струны…
Хочу я улыбнуться, поднатужась,
А в зеркалах – гримасы корчит ужас.
В углах злословит зависть целый день.
Пустой костюм ворчит из тьмы кромешной,
И с мерзкою кровавою усмешкой
За мною ковыляет злая тень.
Сонет 61
Любовь нам принесла свой длинный шлейф печалей,
Колючий длинный луч терзающих шипов…
На раны не гляди: я сделать всё готов,
Чтоб нас с тобой ни страх, ни смерть не разлучали.
Нет, в тех слезах твои глаза не виноваты,
И не твоя рука вонзала в сердце нож,
И страшный этот путь ногам твоим не гож:
В конце того пути в глазах – одни закаты…
В тот час, когда любовь в неистовстве прибоя
На твёрдую скалу швырнула нас с тобою,
Смолола нас двоих в единую муку,
Любовь венчала нас единою печалью
Путь простелила нам недостижимой далью,
По раненой весне вручила нам тоску…
Сонет 62
О, горе нам, любимая, с тобой!
Хотелось лишь любить и жить любовью,
Но подползла змеёю к изголовью
Беда, куда страшней любой другой.
Нам было счастье пылкое дано.
Но бесконечно в счастье жить нельзя ведь –
И путь коварный отыскала зависть,
И ненависть нашла твоё окно.
Убить любовь, которой нет дороже,
Лишь тот способен, кто любить не может,
Как зверь, лишённый ласки и забот.
Но знать не знают те любвеубийцы,
Что вечно их верёвочкам не виться,
Ведь ненависть сама себя сожрёт.
Сонет 63
Я брёл пустыней, где солёный камень
Лежит как память о морских цветах,
И в горы поднимался, тьмой терзаем,
Пред вечностью испытывая страх.
Я сельвой шёл, панически срывая
Густых лиан смертельный поцелуй.
И дикий аромат родного края
Будил во мне потоки грустных струй.
Не только ядовитой меди кожа
Иль залежи селитряных камней,
Что на скульптуры снежные похожи,
Но и восторг весенних веток сада,
Янтарь осенних ягод винограда… —
Я – ваша часть, и вы всегда – во мне.
Сонет 64
Вскипает жизнь моя сиренью от любви.
Метался между скал я птицей ослеплённой,
Пока не отыскал тропу к тебе, влюблённый,
И не зажёг огонь любви в твоей крови.
И я к тебе приник, взлетев со дна ущелья,
К бездонной доброте хранилища зерна.
Возник из пены волн, чтоб вспыхнула весна
В неистовых глазах, не знавших укрощенья.
Я пред тобой в долгу, в долгу неисчислимом.
Он вырос из земли в родном краю счастливом,
Как дерево растёт под небом из корней.
Наполнен долгом я, как звёздами наполнен
Колодец, где живёт огонь бездомных молний,
В безводных злых степях, которых нет родней.
Сонет 65
Матильда, где ты?.. Сердце давит бездна
Всей тяжестью бездонной пустоты,
Ломая грудь! Матильда, где же ты!
Мне жизни нет с тех пор, как ты исчезла…
Присутствие твоё необходимо.
Я съел надежду взглядом в пустоте.
И звёзд не видно в гулкой высоте
Сквозь тень беды, подобной клочьям дыма.
Безмолвной крышей дом притихший внемлет
Паденью листьев осени на землю.
Ночь перьями шуршит в плену дождя.
Я жду тебя тоской пустого дома.
Вернись в меня, прогнав мою истому,
Иначе окна лопнут, не дождясь.
Сонет 66
Я не люблю, неистово любя,
Ведь, полюбив, я разлюбил однажды.
Тоскую, не испытывая жажды, –
И сердце бьётся счастливо, скорбя.
Я не люблю, когда в любви тону.
Я обожаю, страстно ненавидя.
Хочу любить, любви своей не видя.
Всплывая, как пузырь, – иду ко дну.
Колючее сиянье января
Мне ранит сердце, жарким льдом горя.
Покоя нет, когда приходят зимы.
Я стану жертвой собственной любви,
Погибну от кипения в крови,
Ведь я тебя люблю неизлечимо.
Сонет 67
На Исла-Негра рухнул южный ливень
Огромной каплей, как прозрачным сном.
Наполнил землю, как Грааль вином,
И каждый лист на пальмах осчастливил.
В лобзаньях дай мне соль земли, и воду,
Нектар зимы, исполненный чудес,
И ароматный поцелуй небес,
И штиль морей – терпения свободу.
Я слышу зов – и рвутся двери настежь,
Стучится в окна вечное ненастье,
Волокна неба тянутся к корням.
Колдует день-рыбак, сплетая сети…
Безвременье зимы на целом свете
Несёт любовь, надежду, веру – к нам.
Сонет 68 (РОСТРА)
Давным-давно русалка приплыла
В венке цветов, причудливом и странном,
Чтоб сесть на камни станом деревянным…
Печаль Земли в глазах её была.
Глядит русалка, полная тоски,
На перемены в людях и в природе,
Глядит, как мы уходим и приходим,
Теряя дней минувших лепестки.
У деревянной девы много лет
Глаза глядели вдаль сквозь влажный свет
Морской зыбучей бирюзовой кожи.
В сетях веков мы рвём за нитью нить…
Могла ли нас русалка полюбить!
И всё же – охраняет нас.
И всё же…
Сонет 69
Жить без тебя мне – «быть или не быть?»
Не наслаждаться, как ты возникаешь,
Для вазы жизни – дней цветы срываешь,
В туманах судеб ищешь тропки нить?..
Жить без свечи – добро несущих рук,
Которая и не видна другому!..
Её огонь, уют несущий дому,
Зажёг цветы, растущие вокруг.
Жить без чудес явленья твоего,
Что всё моё живое естество
Вдруг вынесло на свет, доступный людям?!..
Ты существуешь, значит, я живу.
И значит, жизни наши – наяву.
И в знак любви мы были, есть и будем!
Сонет 70
Иду по следу, остужая разум,
По тонкому лучу судьбы твоей.
Река открылась в прореди ветвей,
Дождь небеса обрушивает наземь.
Сочится брешь сердечная дождями.
Пронзил мои терзания твой взгляд,
В больной душе глаза твои горят,
Тьма шелестит, сливаясь с небесами.
Кричу: «Кто – там?» – но в сельве нет ответа.
В молчанье листьев, и воды, и света –
Я слышу лишь неразличимый звук.
Я, оказалось, ранен был тобою.
А думалось, что это – сумрак воет
И дождь звенит и шепчется вокруг.
Сонет 71
В морях любви – влюблённых путь неведом,
И в плаванье безбрежном жадных душ,
Что слёзы льют на островную сушь,
Корнями горя прорастают беды.
Мы в поисках колумбовых открытий,
Где не коснётся соль твоих волос,
Где хлеб растёт и счастье – лишь всерьёз,
Пытаемся уйти от злых событий.
Забвенья ищем в дальних уголках,
На новых землях, в тесных закутках,
Где можно жить, не ведая законов…
Не до любви, где город злой шумит,
Безумных толпы застилают вид
И жители ругаются с балконов!
Сонет 72
Зима… – и мы спешим на зимние квартиры,
И южные дожди позолотили даль.
С развившихся волос смахнём рукой печаль,
Отправимся бродить по добрым странам мира.
Вперёд же, корабли, машины, самолёты!.. –
Сейчас же размахнув стальные крылья дней,
Чтоб тайны разгадать, которых нет странней,
Чтоб реализовать свои права и квоты…
Вперёд, любовь моя, что венчана короной,
Со мною вверх и вниз по плоскости наклонной
Беги, лети, звучи, ловя со всех сторон
Лучи земной любви… — в пустынях аравийских
Иль в наших городах, упрямых, норовистых,
Где беспредельна власть монархов без корон.
Сонет 73
Ты помнишь, как возник из темноты,
Тот человек, отточенный кинжалом.
Он видел дым. Змея грозила жалом:
Он знал, что без огня не вспыхнешь ты.
С ним – женщина. Она была бледна,
Как рыба, кверху всплывшая из бездны.
Вооружась машиною железной,
Навстречу нам с ним двинулась она.
Они крушили горы и леса,
И Кордильер свободная краса
Несла потери, уступая взрывам.
И понял я, что дым и есть – любовь:
Я выбрал имя, лучшее из слов, –
И стал неугасаемым порывом.
Сонет 74
Блестит росой осенняя тропа
В косом разрезе сада под луною,
Под яблоком, сочащим звуки зноя.
И метит плечи звёздная крупа.
А днём туман натягивает сеть
На острова в цикадной перепалке
Сквозь дрёму рыб. И крачек гомон жалкий
Не устаёт пронзительно звенеть.
Молчит зима, как будто затаясь.
Недвижно дремлет жёлтых листьев вязь.
Осенний мир ушёл к своим истокам.
Лишь мы с тобой, одни на всей земле,
Уносимся на звёздном корабле,
Ни бедам не подвластные, ни срокам.
Сонет 75
Вот – Родина, вот – море, вот – наш дом,
Родной причал безудержных скитаний.
Без звуков дорогих – в клубке страданий
В молчанье мёртвом жили мы с трудом.
Ну, наконец, вспугнулась немота
Живых дверей и призрачной разлуки.
И постепенно шорохи и звуки –
Уснувших крыс изгонят за врата.
Стоял наш дом, рыдая день и ночь.
Никто без нас не мог ему помочь,
И чернота струила грусть из окон.
Мы снова жизнь хотим в него вдохнуть,
Но дом для нас не раскрывает грудь,
Застыв в оцепенении жестоком.
Сонет 76
Ривера, живописец твой, искал
В листве лесов живые изумруды,
Брал киноварь, мешая с глиной руды,
Перенося в картину вспышки скал.
Он написал твой горделивый нос,
Зажёг зрачки, огня добавил взгляду
И ото всей души – холсту в награду
Арбузно-красный спелый рот нанёс.
Нарисовал две головы анфас
Вулканами любви с огнём из глаз,
Из глины лучезарной два событья –
В горящей шапке рыжего огня.
Тебя узнает каждый по наитью…
Узнают ли среди двоих – меня?
Сонет 77
Несёт сегодня тяжесть дней вчерашних
На лёгких крыльях завтрашних надежд.
Сегодня – сила озарённых вежд
И жажда перемен, совсем не страшных.
Сегодня на губах твоих остался
Цветочный вкус ушедшего вчера.
Оно спешит убраться до утра
По улочкам, где я с тобой скитался.
Вчера, сегодня, завтра… — так, пока
Мы день приносим в жертву, как телка,
Считать не затрудняясь наше стадо.
Но время – зёрна жизненных полей,
Любовь – огонь в печи души моей,
Ты – хлеб души, и большего – не надо!
Сонет 78
Забыл слова – «всегда» и «никогда»:
Глубокий след оставила победа.
Люблю тебя, по сути – не изведав,
Я всех люблю, в том – счастье и беда.
Я не сплетаю тёрны, хоть убей!
От подлостей не стану несчастливым.
Когда душа вдруг дыбилась приливом,
Она лишь выпускала голубей.
Долой «всегда» и «никогда». Я есть.
От имени любви имею честь
За ясный свет бороться на планете.
А смерть – всего лишь камень на пути.
И мне с тобою – в радости идти.
Натащим дров, костры в горах засветим.
Часть 4-я – «НОЧЬ»
Сонет 79
Любовь моя, во снах сливаются сердца,
Кромешный мрак ночей собою разрушая.
Двух барабанов бой несётся, возвещая
Борьбу с лесной листвой до светлого конца.
Ночной поход, костёр, алеют угли сна,
Сгоревшие дотла лозины винограда,
Ритмично грохоча, летят составы ада,
В них – камни и зола у каждого окна…
И потому, любовь, приблизь меня скорей
К биенью светлых сил во глубине твоей,
Ко взмахам белых крыл лебяжьего разбега,
Чтоб на любой вопрос, слетевший к нам с небес,
Мы находили ключ от створок и завес:
За ними стынь луны – сменяет солнца нега.
Сонет 80
Я воротился из печальных странствий
К твоей гитаре, что звала меня,
И к проблескам осеннего огня,
И к золотым созвездиям прекрасным…
Для всех людей прошу добра и хлеба,
Для землепашца я прошу земли,
Прошу, чтоб боль мою стихи могли
Моей любовью вознести до неба.
Играй же песни лунные гондолы
Из неаполитанской баркаролы,
Пока не заблужусь в подлунном сне!
Бессонницы слетаются над спящим.
И, лишь благодаря рукам парящим,
Заснуть порою удаётся мне.
Сонет 81
Ты навсегда – моя. Усни же в сне моём.
И пусть в тебе уснут заботы и печали.
Созвездья всех ночей с тобою нас венчали –
И рядом ты лежишь прозрачным янтарём.
Теперь во снах моих другая не уснёт.
Ведь мы с тобой вдвоём плывём рекою жизни.
Другой бы не пройти со мною тьмы капризной,
Одну тебя во снах – любой со мной найдёт.
Чу, в безмятежном сне разжала ты ладони –
И знаменьем судьбы в неясной неге тонешь,
И я тону в реке, несущей нас вдвоём.
Молчит сиянье глаз под серыми крылами,
И судьбы нас несут спасительными снами…
Ну, разве не понять? – мы только в снах живём.
Сонет 82
Любимая, закрыв ночную дверь,
Давай пройдём по сумраку вселенной.
Забудь про сны и думой вдохновенной
Войди в меня и будь во мне теперь.
Забудь про жёсткий падающий свет,
Терзавший каждый будень твой ушедший.
Про каждый час, про каждый миг отцветший…
Приветствую приход ночных тенет!
Плывёт корабль. В загробье? В день иной?
Навек соединилась ты со мной.
Мы – кровь и ночь, сплетающие узы.
Сон, пробужденье, жизнь, а может, смерть –
Что сердцем ты успела рассмотреть,
Когда очнулась от ночной обузы?
Сонет 83
Мне счастье – наблюдать тебя ночами…
(Когда усну, увижу ли во сне?)
Смотрю, когда катается во мне
Тугой клубок раздумья и печали.
Тебя уносят снов морские волны.
На берегу спят мирные тела.
Ни в сне, ни в жизни не осталось зла,
Слияньем снов подлунный мир наполнен.
Проснётся утром женщина другая,
Вчерашние черты превозмогая,
Вернётся в мир с кругов небытия.
Но в глубине проснувшегося взгляда
Живые тени снов ночного сада
Мелькают, лики томные тая.
Сонет 84
Опять сгоняет время в сети дня
Работу, рокот, взгляды, расставанья…
Как воротить земле её призванье –
Взращенный колос вечного огня!
Луна бросает свет на чистый лист
Папируса ночной пустыни звёздной.
В медлительности дома грациозной
Покой вечерний рук твоих лучист.
Моя любовь и призрачная бездна
Сливаются во мраке поднебесья
И в пузырьках бурлящего вина
До той поры, пока в ночи просторной
Мы не сольёмся капелькой, которой
Река незримой вечности полна.
Сонет 85
По улочкам туман приходит часто,
Морозный пар дыхания быка.
И застит звёзды, что несёт река,
И месяц, напророчивший нам счастье.
Едва посёлки вспыхнут жаром листьев,
Крестьянок песни льются над рекой,
И в горы Патагонии покой
Уходит табуном осенних истин.
Лицо твоё увил вьюнок печали.
Любовь и лето образ твой венчали,
Пока не соскользнула грусть с небес.
Склоняюсь пред огнём ночного тела,
К которому, как бабочка, слетела
Туманы побеждающая весть.
Сонет 86
Плывёт, фосфоресцируя, по небу
Лучистый клевер Южного Креста.
Ты, как всегда, прекрасна и чиста
В холодном свете круглой булки хлеба.
Зажгли четыре звёздных поцелуя
В морозном небе инея сапфир –
И поднялись, предощущая пир,
Бурлящего вина тугие струи.
Дорожкою из рыбной чешуи
Бредёт по океану в сны мои
Зелёный огонёк созвездья Юга.
Сомкни со мной на миг свои глаза:
Скрещеньем звёзд мерцают образа,
Держась огнём небесным друг за друга.
Сонет 87
Вспороли небо над Антофигастой
Три клина птиц – три ранящих ножа.
Их клокотаньем воздух задрожал –
И сердце мироздания угасло.
Тоска, ответь, где грустный твой исток!
В прощальном клине этих птиц летящих
Иль в трепетных предощущеньях спящих,
Когда рожденья чуда близок срок?
Тоски земной неизъяснимый лик,
Пронзительный, как ста рожениц крик, —
В холодном небе Чили распростёрся.
Косяк осенний с ледяных морей
Песчаным косам Родины моей
Засовом неба запирает солнце.
Сонет 88
Крадётся март, рисуя тайным светом
На просветлённом небе стаи рыб.
Несёт туманы ветреный порыв –
И тают в мутной тишине предметы.
Ты невзначай из мартовского пара
Сваяла жизни солнца и морей.
Уход печальный зимних кораблей
Сопровождает женщина-гитара.
Любовь – неосязаемая пена,
Цветком огня по лестнице священной
Зовущая сойти в бессонный мир,
Где необъятны времена и бездны,
Где все дары небесные исчезли,
Когда над миром встал огня кумир.
Сонет 89
Любимою рукой, когда умру я,
Глаза мои погасшие закрой.
В последний раз меня тихонько тронь
Той кротостью, что мир перевернула.
Я, спящий, подожду. Живи, как прежде,
Всё так же слушай ветер на заре,
Вдыхай неповторимый дух морей,
Ходи по пляжам, где жила надежда…
Оставь живым всё то, что я любил.
А я любил, насколько было сил,
Любил твоё цветенье, так цвети же!
Всё будет так, как я тебя просил,
Твоих волос коснётся шорох крыл,
Я вознесусь – и вновь тебя увижу.
Сонет 90
Решив, что смерть близка, почувствовал остуду.
Но изо всех потерь скорблю лишь об одной:
Всей жизнью для меня был поцелуй дневной,
А поцелуй ночной и в смерти не забуду.
Всё-всё, чем дорожил, утратило значенье:
Стихи мои, друзья, и антиквариат,
И дом, в котором жить с тобою был я рад –
Одни твои глаза остались как прозренье.
Пока шальная жизнь мешалась под ногами,
Гигантскою волной – над мелкими волнами
Вздымала нас любовь, невидимо для нас.
Но в час, когда беда иль смерть стучится в двери,
Иначе с высоты мы видим все потери –
И раздвигает мрак лишь свет любимых глаз.
Сонет 91
От возраста нас инеем покрыло.
Нет времени жестокому конца.
И сеть морщин – как язвочки лица.
И дней капель – подтачивает крылья.
Ладонь моя от времени грубеет,
Бледнеют руки медные твои…
И, словно в ступе, годы растолкли
Две близких жизни, что друг друга греют.
Две ягоды наполнил жизни сок,
Но рано или поздно грянет срок –
Они в земле навек лишатся света.
Но и в земле – забвенья ток течёт,
И всё, что знали мы наперечёт,
В конце концов – бесследно канет в Лету.
Сонет 92
Вдруг я умру, оставив жить тебя?..
Вдруг ты умрёшь, меня в живых оставив?.. –
Другие земли в скорби жить не в праве,
Лишь наши – будут помнить нас, скорбя.
Посевы, утонувшие в пыли,
Морская гладь и ветра дуновенье…
Несёт река две крошки, два мгновенья,
Которые не встретиться могли.
Безбрежный луг, где повстречались мы,
Безмерно мал на фоне вечной тьмы,
Одна любовь сияет бесконечно.
Начала нет и не снискать конца
Большой реки, любовного кольца,
И только берега реки не вечны.
Сонет 93
А если вдруг твоя затихнет грудь,
И в венах пламень жизненный погаснет,
На полуслове смолкнет голос страстный,
И крылья остановят в небе путь,
Усни, свои уста полуоткрыв –
Пускай продлится поцелуй последний,
Запечатлев порыв счастливый, летний,
И мне до смерти солнце сохранив.
Усну, целуя губ застывший хлад,
Пытаясь отыскать погасший взгляд,
Сжимая грудь безжизненного тела.
В одном объятье в землю мы уйдём,
Единой смертью сплавлены вдвоём,
Чтоб в вечном поцелуе жизнь слетела.
Сонет 94
Когда умру, переживи меня…
Живи, живи неистово и жарко,
Забыв мой взгляд южанина к южанке,
От солнца к солнцу струнами звеня.
Я не хочу, чтоб утихал твой смех.
Будь радостью: она – моё наследье.
Не призывай меня на этом свете,
И в горе горьком не ищи утех.
Огромен дом забвенья моего.
Сквозь стены ты легко войди в него
И счастье нарисуй в его просторе.
Прозрачен моего забвенья дом –
И, если горе я увижу в нём,
То, мёртвый, снова я умру от горя.
Сонет 95
Любил ли кто, как любим мы с тобой!
Давай забытый древний пепел сердца
Воротим к жизни, дав ему согреться
От поцелуя, ночью голубой.
Любовь, давно утратившая пыл,
Вернись же в мир решительно и страстно!
Мы снова зажигаем свет прекрасный,
Пока очаг вселенский не остыл.
Погребена во мрак и холод снега
Забытая задушенная нега…
Её согреют спелых яблок свет
И огненная кровь отверстой раны –
И древняя любовь легко и странно
Вернётся в жизнь, восставшая из бед.
Сонет 96
Я верю, что эпоху наших дней,
В которую мы жили и любили,
Сметёт эпоха, вскинувшая крылья,
Крылатая весна мечты моей.
Чиновники, купцы и власть страны,
Сплетённые во времени случайно,
Устанут исполнять свой танец бальный
Под музыку оркестра сатаны.
Уйдут толпой очкастые божки,
Роняя из портфелей пирожки,
И разлетится тля пузатых клерков.
Омоются прозрением глаза –
И мы увидим неба образа
В неугасимых звёздах фейерверков.
Сонет 97
Лететь за грань? Сегодня?! Но – куда же?! –
Без крыльев, без винтов, – во власть мечты…
Ушли шаги за край земной черты,
Уставшему не дав подняться даже!
Лететь скорей, сейчас, сию минуту,
Как мухи, как орлы, как наши дни…
Взлети, в глаза Сатурна загляни –
И зазвонят колокола как будто…
Пусть ни дорог не хватит, ни сапог,
И путь невыносим для сбитых ног,
И корни перепутаны со мраком…
Но на Сатурне ты возникнешь вдруг,
Непостижимо вырвавшись за круг, –
И станешь, наконец, пунцовым маком.
Сонет 98
Та бездна, что в себя вмещает слово,
Весомое, как миллионы книг,
Со мной уйдёт, лишь м…т жизни миг,
И вновь землёю станет, что не ново.
Ну, что с того, что славы яркий свет
Бокал наполнив, через край прольётся?
Ведь он – мгновенье отраженья солнца,
Горящего в безмерной толще лет.
Неторопливый мудрый мой глагол
Уже давно в сторонку отошёл
От пенных снов моих воспоминаний.
Слов не осталось, кроме одного.
Молчит любовь, не помня ничего.
Но всколыхнёт весна волну признаний.
Сонет 99
Пройдут века – и разум всех планет
Поймёт, о чём молчат кусты и камни,
Что суть вещей – забытый опыт давний,
А скрипки наполняет лунный свет…
Пройдя круговорот родной земли,
Мы станем для кого-то сытным хлебом,
В других наш голос зазвучит под небом,
Прольётся конским ржанием вдали…
И даже если будет всё иначе,
Любовь людскую в бочки не запрячешь,
Как медовуху древних пастухов.
И моего ты не покинешь сердца,
Блуждая взад-вперёд от дверцы к дверце
Среди рядов мерцающих стихов.
Сонет 100
Над головою разгребу топазы,
Чтоб видеть, как любимая рука,
Подобно колыханью колоска,
Мне шлёт о сказке жизненной рассказы.
Как буйно разукрашен этот мир!
Плывёт кораблик по волнам планеты,
А мы на нём – живые самоцветы,
И колокольный звон пронзил эфир…
Ни облачка, ни грусти в мире нет –
Один душистый яблоневый цвет
И книга под манящими ветвями.
Там, где гвоздики шепчутся тайком,
Защитные одежды мы сошьём
Из поцелуев, сцепленных словами.
