Тлеет ночь у купырей,
озерная,
теплая…
Ты не бойся, не жалей,
ежели ты около…
Не жалея, не грустя,
полюби, хороший мой,
чтобы скрипнули в локтях
рученьки заброшенные.
Только звезды по озерам
вымечут икру свою,
рыбаки пойдут дозором,
по осоке хрустнув…
Будут греться у огня,
у огня кострового,
будут рыбу догонять
темною острогою.
Бьется рыба о бока
лодки ладно слаженной,
горяча твоя рука,
от тумана влажная…
Только звезды по озерам
плавают в осочье,
да росы трясутся зерна
на осинах сочных…
Только белая слеза
накипает на глазах.
Хотела бы знать я, к чему этот шум,
О чем это капли по лужам судачат?
Хотела бы знать я, на кой это шут
Большой разговор не ко времени начат?
Ведь ясно, что серые листья ветлы
Не станут вникать в этот шепот крамольный,
Ведь ясно, что молнии слишком светлы,
И слишком черна темнота после молний.
Ведь ясно, что ветер вмешается в спор,
Что ветер неистов и безрассуден,
А эта гроза – не игра и не спорт,
И с ветром никто нас потом не рассудит.
Ведь ясно, что тучи куда-то спешат,
Деревья кивают и нашим, и вашим…
Ах, лучше отложим решительный шаг:
Детали обсудим и сроки увяжем!
Ведь ясно, что небо раскрылось до дна:
Все слишком стремительно, слишком внезапно…
Нет, с этой грозой я не справлюсь одна,
Давай ее лучше отложим до завтра!
