Была на родине твоей —
и не нашла тебя.
— Здесь друга нет,— сказал ручей,
волнуясь и скорбя.
— Здесь друга нет,—
твердили мне
тропинки и луга.
— Здесь друга нет,—
сверкнули мне
нагорные снега.
На самый край вершин пришла
и, стоя на краю,
Я громко друга позвала,
как молодость мою.
И эхо голосом чужим
мне крикнуло в ответ,
усталым голосом моим:
— Увы! Здесь друга нет.
И я вернулася назад,
молчал безлюдный путь.
Не озарила глаз слеза,
и не могу вздохнуть.
И не пойму я много дней,
тоскуя и любя:
зачем на родине твоей
я не нашла тебя?
Мне холодно. Прозрачная весна…
О.Мандельштам
Апреля цирковая музыка —
Трамваи, саксофон, вороны —
Накроет кладбище Миусское
Запанибрата с похоронной.
Был или нет я здесь по случаю,
Рифмуя на живую нитку?
И вот доселе сердце мучаю,
Все пригодилось недобитку.
И разом вспомнишь, как там дышится,
Какая слышится там гамма.
И синий с предисловьем Дымшица
Выходит томик Мандельштама.
Как раз и молодость кончается,
Гербарный василек в тетради.
Кто в США, кто в Коми мается,
Как некогда сказал Саади.
А ты живешь свою подробную,
Теряешь совесть, ждешь трамвая
И речи слушаешь надгробные,
Шарф подбородком уминая.
Когда задаром — тем и дорого —
С экзальтированным протестом
Трубит саксофонист из города
Неаполя. Видать, проездом.
1985
