Внезапно небо прорвалось
С холодным пламенем и громом!
И ветер начал вкривь и вкось
Качать сады за нашим домом.
Завеса мутная дождя
Заволокла лесные дали.
Кромсая мрак и бороздя,
На землю молнии слетали!
И туча шла, гора горой!
Кричал пастух, металось стадо,
И только церковь под грозой
Молчала набожно и свято.
Молчал, задумавшись, и я,
Привычным взглядом созерцая
Зловещий праздник бытия,
Смятенный вид родного края.
И все раскалывалась высь,
Плач раздавался колыбельный,
И стрелы молний все неслись
В простор тревожный, беспредельный.
(Из народных мотивов)
Хорошо тому да весело,
У кого-то нет заботушки,
На душе тоски-кручинушки,
В ретивом сердце зазнобушки.
У меня ли, молодешенькой,
Есть кручинушка немалая:
Сокрушил меня сердечный друг,
Голова ли разудалая.
Сокрушил меня он, высушил
Хуже травушки кошеныя,
Что на жарком летнем солнышке
Во чистом поле сушеныя.
Сокрушил меня, младешеньку,
Он своею переменою,
Что сердечною обидою —
Горе-горькою изменою…
Погоди же ты, сердечный друг,
Я сама, млада, на грех пойду
И мою змею-разлучницу
Отыщу я, отыщу-найду.
О любви твоей, душевный мой,
Я дознаюсь-допытаюся,
И сама мою разлучницу
Иссушить я постараюся, —
Что ни зельем, ни кореньями.
Ни отравой едкой, жгучею ~
Иссушу ее, разлучницу,
Я слезой моей горючею.
