Вот он и кончился,
покой!
Взметая снег, завыла вьюга.
Завыли волки за рекой
Во мраке луга.
Сижу среди своих стихов,
Бумаг и хлама.
А где-то есть во мгле снегов
Могила мамы.
Там поле, небо и стога,
Хочу туда,— о, километры!
Меня ведь свалят с ног снега,
Сведут с ума ночные ветры!
Но я смогу, но я смогу
По доброй воле
Пробить дорогу сквозь пургу
В зверином поле!..
Кто там стучит?
Уйдите прочь!
Я завтра жду гостей заветных…
А может, мама?
Может, ночь —
Ночные ветры?
Выйдет ли, не выйдет ли, появится ль на свет
Моя песенка в белом платьице?
А как выйдет — сядет ли на велосипед,
А как сядет, то куда покатится?
По дороге, по мосту, за реку,
К неизвестным улицам-околицам,
И кого-то попросту за руку
Приведет ко мне познакомиться.
Станут ли, не станут ли прислушиваться к ней,
К моей песенке в белом платьице?
А не станут — что ж, она сядет поскорей
На велосипед и вдаль покатится.
За дремучий лес, через просеку,
По горам и степью незнакомою,
Прямо по морям — точно посуху,
Прям по небесам — точно по морю.
Влюбится, не влюбится ль кто в песенку мою,-
Не забудет, век не расстанется.
А не то я платье новое сошью,
Может, в нем она кому приглянется?
Долетишь ли, песенка, до неба?
А не выйдет — горе не великое:
Все равно когда-либо кто-либо
Про себя тебя промурлыкает.
