Бабка глянула из окошка,
Сразу за сердце — быть беде:
Вся окученная картошка
По колено стоит в воде.
Шарик тихо скулит на будке,
Чья-то бочка вдали плывет…
Это ж надо: пятые сутки
Льет без роздыху, льет и льет!
А уж сыро в избе, а зябко,
Стужа шастает по ногам.
Провинились, бормочет бабка,
За грехи воздается нам.
Вот и в церковь не соберемся,
Вон делов-то сколь, говорим.
То утонем, а то взорвемся,
То замерзнем, а то сгорим…
Где сочная трава была как будто смята,
Нашла я ленты розовой клочок.
И в царстве радостном лучей и аромата
Пронесся вздох,— подавлен, но глубок.
Иглой шиповника задержанный случайно,
Среди бутонов жаждущих расцвесть,
Несчастный лоскуток, разгаданная тайна,
Ты мне принес мучительную весть.
Я сохраню тебя, свидетеля обмана,
На сердце, полном горечи и зла,
Чтоб никогда его не заживала рана,
Чтоб месть моя достойною была!
