Холодно, голодно в нашем селении.
Утро печальное — сырость, туман,
Колокол глухо гудит в отдалении,
В церковь зовет прихожан.
Что-то суровое, строгое, властное
Слышится в звоне глухом,
В церкви провел я то утро ненастное
И не забуду о нем.
Всё население, старо и молодо,
С плачем поклоны кладет,
О прекращении лютого голода
Молится жарко народ.
Редко я в нем настроение строже
И сокрушенней видал!
«Милуй народ и друзей его, боже!-
Сам я невольно шептал.-
Внемли моление наше сердечное
О послуживших ему,
Об осужденных в изгнание вечное,
О заточенных в тюрьму,
О претерпевших борьбу многолетнюю
И устоявших в борьбе,
Слышавших рабскую песню последнюю,
Молимся, боже, тебе».
Снесет течением реки
Переходящих реку вброд.
Чужим сомненьям вопреки
Твори добро.
Начавши с чистого листа,
Не внемли голосу: «Да брось!»
И каждый миг из каждых ста
Твори добро.
Когда опустит меч палач
И обессилевший Харон
Весло опустит, ты не плачь,
Твори добро.
Не за глаза, не за напев,
Не за хрусталь и серебро,
За что, придумать не успев,
Твори добро.
Запомни: в благодарность за
Они – кинжалом под ребро.
Но не кричи. Смотри в глаза.
Твори добро.
Не верь в Спасителя! Не верь
В Его прощение! Старо!
Святых и ангелов первей
Твори добро.
Твори добро всегда, везде,
Пока душа твоя живет.
А вдруг взойти твоей звезде
На небосвод?
