Если, мучимый страстью мятежной,
Позабылся ревнивый твой друг,
И в душе твоей, кроткой и нежной,
Злое чувство проснулося вдруг —
Все, что вызвано словом ревнивым,
Все, что подняло бурю в груди,
Переполнена гневом правдивым,
Беспощадно ему возврати.
Отвечай негодующим взором,
Оправданья и слезы осмей,
Порази его жгучим укором —
Всю до капли досаду излей!
Но когда, отдохнув от волненья,
Ты поймешь его грустный недуг
И дождется минуты прощенья
Твой безумный, но любящий друг —
Позабудь ненавистное слово
И упреком своим не буди
Угрызений мучительных снова
У воскресшего друга в груди!
Верь: постыдный порыв подозренья
Без того ему много принёс
Полных муки, тревог сожаленья
И раскаянья позднего слёз…
Меня разбудят необычно рано:
Я завтра уезжаю далеко…
Там лошади
на тропах каравана
Шатаются под тяжестью вьюков.
Там новичков охватывает робость,
Ломает тени вздыбленный гранит.
Наш проводник,
поплёвывая в пропасть,
Погоду равнодушно материт.
А сам идёт к зазубренным вершинам —
И даже стыдно крикнуть — подожди!
Под нами,
по распадкам и лощинам,
Проносятся короткие дожди.
Мы возвратимся к стриженым деревьям
На улицы знакомых городов,
Забудем дым далёкого кочевья
И ровный блеск высокогорных льдов.
Но, по привычке
просыпаясь рано,
Нащупываешь лямки рюкзака —
И долго удивляешься дивану
И белому квадрату потолка.
