Шумят дубы и березы
Шатром тяжелых ветвей,
Кипят сиротские слезы
На лицах жен и детей.
Кипят, следы выжигают
В сыпучем, сером песке…
Как трудно они шагают
По горькой дороге-тоске!
Идут сквозь мелкий осинник
Под дулом стервячьих стай;
Их с места сорвал насильник,
Их гонят в немецкий край.
Во мгле ночей воробьиных,
В дыму спаленных станиц
Горит их кровь на рябинах
До самых наших границ.
Мелькает сизоворонка
Зеркальным синим пером,
Плывет родная сторонка
В тумане утра сыром.
Спасите,
братья, спасите!
Снимите ярмо с плечей!
Горячей пулей скосите
Бездушных их палачей.
Не дайте своих в обиду,
Подняться дайте с колен.
Уж лучше нам быть убиту,
Чем видеть их страшный плен.
Мы горе свое взнуздаем,
Осилим беду свою,
Чтоб вновь светила звезда им
В освобожденном краю.
Чтоб снова они вернулись,
Наполнивши шумом тишь,
Чтоб стали порядки улиц
Светлее от новых крыш.
Чтоб нас они — не укоряли,
Проклятья тихо шепча,
Что мы их жизнь потеряли,
Оставив у палача.
Шумят дубы и березы
Шатром осенних ветвей,
Кипят сиротские слезы
На лицах жен и детей;
— Спасите,
братья,
спасите!
Снимите ярмо с плечей.
Горячей пулей скосите
Насильников-палачей.
