Как солнце зимнее прекрасно,
Когда, бродя меж серых туч,
На белые снега напрасно
Оно кидает слабый луч!
Так, точно дева молодая,
Твой образ предо мной блестит;
Но взор твой, счастье обещая,
Мою ли душу оживит?
Ее глаза пылают светом,
Бредущим по земле,
Неба ласковым приветом.
Лишь пять лет ее жизнь длится,
Лишь пять лет, как время птицей
Сошло в туман ночей запретный
На ангельском крыле.
Так ангел смотрит, присмирев,
А вдруг и он растает
На огнедышащей заре?
Беатрис! Благой слыви!
Беатрис! Благослови
Виденье двух прелестных дев,
Они уж под крестами.
У Беатрис взор строг и влажен,
А ротик молчалив,
Взгляд невинен, полон жажды —
Жажды сладких юных дней
Без печалей, без скорбей;
Дни те не приходят дважды,
Хоть мир и справедлив.
Кто краше Беатрис, святей?
Она чиста, безбрачна!
Очи неба голубей
Дарят мне в уединенье
Долгожданное веселье,
Лунный свет льют средь теней,
Безмолвствующих мрачно.
Виденья, расплываясь, меркнут,
Виденья исчезают,
Мечта терзает, словно беркут:
Ты со мною, ты живая,
Вся взлохмачена, пылая.
Тебя не уведут, как жертву
На казнь, хоть ты святая.
А если б вышел лютый зверь
С востока, из берлоги,
Из джунглей смерти и потерь,
Крадучись, тая дыханье,
В оке смерти полыханье,
Он о еде забыл бы, верь,
Лизал бы рабски ноги.
Она бы обхватила гриву,
Мир смехом огласила
Звонким, словно дождь счастливый,
Спрашивая глаз весельем,
Спрашивая с удивлением,
Водится ль в очах тоскливых
Любовь, что ей светила.
А если сердце злом объято,
Но в человечьей маске,
Вышло б, словно зверь косматый,
Насмерть связанное с тьмой
Диким бегом и гоньбой,
Оно б забилось виновато
Под взглядом, полным ласки.
А если б серафим полету
Предавшись, не грустя
Помедлил, глядя на кого-то,
То он глядел бы на тебя,
Глядел бы, радуясь, любя,
С участьем братским и заботой,
На чистое дитя.
Перевод С. Головой
