В сокровищницу
Полунощных глубин
Недрогнувшую
Опускаю ладонь.
Меж водорослей —
Ни приметы его!
Сокровища нету
В морях — моего!
В заоблачную
Песнопенную высь —
Двумолнием
Осмелеваюсь — и вот
Мне жаворонок
Обронил с высоты —
Что за морем ты,
Не за облаком ты!
15 июля
Трудно сказать, какую ты во мне произвел перемену.
Если сейчас я жива, тогда была мертва несомненно,
Но словно камню, это было мне безразлично,
Я продолжала жить по привычке,
А ты и на дюйм не сдвинул меня ногою,
Но не оставил, однако, меня в покое,
Чтобы мой глазик с бельмом, безнадежно вполне,
Повернулся к звездам или к голубизне.
Этого не случилось. Я спала, как змея,
Как черный валун меж черных камней, я
Замаскировалась в белом зиянье зимы,
Как соседи мои: не наслаждались мы,
Следя, как чеканных снежинок летит поток,
От касаний которых потек ручеек
Из моих базальтовых щек. Слезами
Изошли ангелы, плача над убогими нами,
Но не убедили меня. Слезы замерзли. Застыло
На каждой из мертвых голов ледяное забрало.
Как согнутый палец, я спать продолжала.
Увидела кристальный воздух сначала,
В кристалле капелек рой вздымался росой,
Прозрачной, как дУхи. Грудой тупой
Густо лежали вокруг валуны навалом.
Что это значило, я не знала.
Покрыта слюды чешуей, сияла, искрясь,
Раскрывшись, я влагою пролилась
На птичьи лапы и стебли растений.
Не одурачена, я узнала тебя тотчас.
Деревья и камни сияли, лишенные теней.
Светился мой палец, как столбик стекла.
Как почка на мартовской ветке, я зацвела:
Нога за ногой и рука за рукою. Ввысь
Из камня на облако я вознеслась,
Богу или богине сродни, как пар,
Плыву по воздуху в оболочке души, одеянье
Чистом, как ледяные грани. Это дар.
16 октября 1960
