На царевича похож он.
— Чем? — Да чересчур хорош он:
На простого не похож.
Семилетняя сболтнула,
А большая — вслед вздохнула…
Дуры обе. — Да и где ж
Ждать ума от светлоглазых?
Обе начитались сказок, —
Ночь от дня не отличат.
А царевичу в поддевке
Вот совет наш: по головке
Семилетнюю погладь.
Раз за дочку, раз за мать.
. . . . . . . . . .
Впрочем, можно и однажды.
Вот мои комнаты светлые, ясные.
Окна с огромными ветками ясеня.
Ваза на столик поставлена с розами,
В гости ко мне все друзья мои позваны.
Слышно, как ветки за окнами возятся.
Только у двери ни стука, ни возгласа,
Только уж слишком светло и торжественно,
Слишком возвышенно небо развешено,
Слишком он холоден, свет этот брызнувший,
Слишком прозрачный и слишком он призрачный,
Кажется – это не розы на столике,
А над хрустальною вазою сполохи.
Ваза, и розы, и ветки за стеклами,
Небо закатное с кровоподтеками, –
Сколько простора, и света, и воздуха!
Но ни один не явился из позванных.
Я разминулся с друзьями во времени,
Где-то они за окном, за деревьями,
За океаном, за всеми закатами,
Где-то затеряны, где-то запрятаны,
Может быть, даже вас нет на земле еще,
Круглой земле, между звезд зеленеющей,
Где для меня было самое высшее –
Это мгновенье и это двустишие.
Может быть, встретимся где-нибудь в воздухе
На подвесном, на приснившемся мостике,
И покачаемся по небу наискось,
Там, где осанисто плавают аисты.
