«Тает царевна, как свечка,
Руки сложила крестом,
На золотое колечко
Грустно глядит». — «А потом?»
«Вдруг за оградою — трубы!
Рыцарь летит со щитом.
Расцеловал ее в губы,
К сердцу прижал». — «А потом?»
«Свадьбу сыграли на диво
В замке ее золотом.
Время проводят счастливо,
Деток растят». — «А потом?»
Трудно в армии первое время.
Помню, смотришь — и плакать готов
Над обычной программою «Время»,
Глядя вечером вместе со всеми
В телевизор без всяких цветов.
Черный с белым — и те поразмыты,
Перечеркнуты сеткой помех?
О, унынье армейского быта!
Люди ходят, смеются, а мы-то —
Так вдали, и отдельно от всех!
А дойдет до прогноза погоды,
Да покажут московский пейзаж,
Да как вспомнишь про эти два года,
Да про то, что обратного хода,
Хошь не хошь, из казармы не дашь?
Но она утешала отчасти,
Незатейливо радуя глаз,
И дарила короткое счастье —
Там, что жизнь за пределами части
Продолжается, хоть и без нас.
На ударную смотришь бригаду,
На какой-нибудь чудо-колхоз —
Все, над чем хохотал до упаду,
Принимаешь теперь, как отраду,
Умиляешься чуть не до слез!
Смотришь «Время» — на первом, на трудном,
Только-только пошедшем году —
И не скользким, не скучным, не скудным,
А таким оно кажется чудным!
(Я программу имею в виду).
— Нынче вечером, сытый и пьяный,
Не в белесый уже, а в цветной —
Смотришь, смотришь в квадратик экранный,
Но с какой-то тревогою странной,
С непонятной тоскою глухой.
Не за Альпы, не за Филиппины,
Не за наш неустроенный быт,
Не за прочие наши кручины, —
Просто так, безо всякой причины,
Смотришь, смотришь — а сердце болит.
