Нет ни прародительских портретов,
Ни фамильных книг в моем роду.
Я не знаю песен, ими петых,
И не их дорогами иду.
Но стучит в моих висках — лихая,
Темная, повстанческая кровь.
То она меня толкает к краю
Пропасти, которая — любовь.
Юная прабабка жаркой масти,
В шелковом тюрбане ниже глаз,
С чужеземцем, тающим от страсти,
Не бежала ли в полночный час?
Молнию-коня, чернее врана,
Помнят придунайские сады!
И обоих спас от ятагана
Ветер, заметающий следы…
Потому, быть может, и люблю я
Над полями лебединый клич,
Голубую даль береговую,
Конский бег под хлопающий бич…
Пропаду ли, нет, — сама не знаю!
Только знаю, что и мертвой я
Восхвалю тебя, моя родная,
Древняя болгарская земля!
Не понимали вы, как я был прост и прав,
О бедное дитя!
Бежали от меня, досаде волю дав,
Судьбой своей шутя.
Лишь кротость отражать, казалось бы, очей
Лазурным зеркалам,
Но столько желчи в них, сестра души моей,
Что больно видеть нам.
Руками нежными так замахали вы,
Как взбешенный герой,
Бросая резкий крик, чахоточный, увы!
Вы, в ком напевный строй!
Насмешливых и злых боитесь вы, и гром
Заставит вас дрожать,
Овечка грустная, — вам плакать бы тайком,
Обнявши нежно мать.
Любви не знали вы, — несет и свет, и честь
Бестрепетно она,
Спокойна в добрый час, но крест умеет несть
И в смертный час сильна.
Перевод : Ф. К. Сологуба
