В каждом случайном объятьи
Я вспоминаю ее,
Детское сердце мое,
Девочку в розовом платье.
Где-то в горах огоньки,
(Видно, душа над могилой).
Синие глазки у милой
И до плечей завитки.
Облаком пар из пекарен,
Воздух удушливый прян,
Где-то рокочет фонтан,
Что-то лопочет татарин.
Жмутся к холодной щеке
Похолодевшие губки;
Нежные ручки так хрупки
В похолодевшей руке…
В чьем опьяненном объятьи
Ты обрела забытье,
Лучшее сердце мое,
Девочка в розовом платье.
Гурзуф, Генуэзская крепость,
апрель 1911
Воображая прямо свет,
Ужасен мне он становится,
Что добродетели в нем нет,
Что всюду зло лишь только зрится.
Мы люди — и губим людей,
Затеи злы — против затей,
И зло от нас и к нам стремится.
Кого сегодня мы браним,
Кого сегодня порицаем,
С тем завтре ж дружно говорим,
Того же завтре мы ласкаем
И ту же поврежденну честь,
Сплетая нову ложь и лесть,
Честей всех лучшей называем.
В обманах вечных жизнь ведем,
От лести к лести переходим
И только в обращеньи сем
Мы утешение находим.
Кого как лучше провести,
Других столкнув, себя взвести, —
Вот в чем мы век свой весь проводим.
Воззря на тьму неистовств сих,
На страшны действия людские,
На гнусность дел и мыслей их,
На их сердца и души злые,
Я человечества страшусь;
Сам человек, себя боюсь,
И тени страшны мне людские.
