Гражданин теперь не знает
Ни заботы, ни труда…
Хлопотливо не свивает
_Долговечного_ гнезда…
Долгу ночь в участке дремлет.
Солнце красное взойдет —
Он приказу тупо внемлет:
Гражданин в тюрьму грядет…
Дома ждут кормильца тщетно
Дети с бедною женой;
«Гражданин» сидит секретно
И за крепкою стеной…
Семьям скучно… семьям — горе…
Тщетно кличут: «Где же он?»
— На железном он запоре
Или пулею сражен…
Здесь, под тенью вековых берез,
Не найти весёлого рассказа.
Деревенский сумраяный погост
Заселён народом до отказа.
Жизнь не всех лелеет под луной.
И, глаза накрывши полотенцем,
Каждый год — и летом и зимой —
Шли и шли сюда переселенцы.
Каждый год без зависти и зла
Отмерялись новые усадьбы,
И всегда сходилось полсела
Провожать безрадостные свадьбы.
Словно лодки по морским волнам
На какой-нибудь спокойный остров,
Гроб за гробом плыли по полям,
Приближаясь медленно к погосту.
И земля, раскрыв свои пласты,
Им приют давала благосклонно.
Свежие сосновые кресты
Поднимали руки удивлённо.
По весне убогая трава
Вырастала на могилах чёрствых…
Целый век, а может быть, и два
Здесь живые хоронили мёртвых.
И, отдавши долг последний свой,
На деревню молча уходили.
Ели хлеб, замешанный с травой,
Били жён да подати платили;
Звали счастье под своё окно,
Только счастье не спешило в гости.
И надёжным было лишь одно —
В три аршина место на погосте.
