Е. С. Кругликовой
Неслись года, как клочья белой пены…
Ты жил во мне, меняя облик свой;
И, уносимый встречною волной,
Я шел опять в твои замкнуться стены.
Но никогда сквозь жизни перемены
Такой пронзенной не любил тоской
Я каждый камень вещей мостовой
И каждый дом на набережных Сены.
И никогда в дни юности моей
Не чувствовал сильнее и больней
Твой древний яд отстоенной печали
На дне дворов, под крышами мансард,
Где юный Дант и отрок Бонапарт
Своей мечты миры в себе качали.
Прямятся ольхи на холмах,
И соловьиные журчат и льются песни,
И скромно прячется на молодых лугах
Душистый гость, весны ровесник…
Седеют ивники пушистым серебром;
Еще смолист и липнет лист березы,
Круглятся капельки росистые, как слезы,
И запад ласково алеет над Днепром…
Уж озимь, огустясь, озеленила пашни;
Касатка вьется подле башни;
И вот, отлетные за дальний океан
Опять к родным гнездам летят из чуждых стран!
Весна!.. и кое-где блестят отрывки снега…
Вдали Смоленск, с своей зубчатою стеной!..
Откуда в душу мне бежит такая нега?
Какой-то новый мир светлеет надо мной!..
О, буду ль я всегда таким питаться чувством?
Зовет, манит меня тот смутный дальний шум,
Где издевается над сердцем колкий ум,
Где клонится глава под тучей скучных дум, —
Где всё природное поглощено искусством!..
