Звонят в Елоховском соборе.
И это значит — понимай,
Что вслед за пасхой очень вскоре
Придет весенний праздник Май.
А эта девочка на рынке
Торгует птичками. Блестят
Очаровательные спинки
Кустарно сделанных утят.
«Ответь, какой ты воск топила?»
— «Я в нефтелавочку зашла,
Свечей церковных накупила
И на утят перелила».
Ведь вот судьба твоя, художник!
Таков блаженный твой удел,
Наивный основоположник
Новейших форм старинных тел.
Творим мы из чего-то что-то,
А что творим мы из чего —
Не ваша, умники, забота,
И в том — искусства торжество!
Опять весна, и ветер свежий
качает месяц в тополях…
Стопой веков — стопой медвежьей —
протоптанный, оттаял шлях.
И сердцу верится, что скоро,
от журавлей и до зари,
клюкою меряя просторы,
потянут в дали кобзари.
И долгие застонут струны
про волю в гулких кандалах,
предтечу солнечной коммуны,
поимой потом на полях.
Тарас, Тарас!
Ты, сивоусый,
загрезил над крутым Днепром:
сквозь просонь сыплешь песен бусы
и «3аповiта» серебром…
Косматые нависли брови,
и очи карии твои
гадают только об улове
очеловеченной любви.
Но видят, видят эти очи
(и слышит ухо топот ног!),
как селянин и друг-рабочий
за красным знаменем потек.
И сердцу ведомо, что путы
и наши, как твои, падут,
и распрямит хребет согнутый
прославленный тобою труд.
