Белы – как снежинки,
Легки – как пушинки,
Весёлою стайкой
Вспорхнут «балеринки»
С лужайки родимой…
Их ветер подхватит,
Несущийся мимо:
«Взлетели – и хватит!
У вас парашюты,
И вы – с семенами.
Ищите приюта,
Покуда я с вами.
На ближней лужайке
Пора приземлиться –
Для всей вашей стайки
Готова землица…»
Весенним приветом,
Как солнечный зайчик,
В траве желтоцветом
Горит одуванчик!
Поэт, и не худой,
Актеров и актрис прельщался игрой,
Задумал сам себя трагедией прославить;
В минуту принялся трагедию составить.
И для трагедии своей
Не спит Поэт ночей;
О том ни слова —
Трагедия готова.
Он к знатоку ее принес —
И не добился слез.
Хорошие стихи знаток и превозносит;
Но в свойстве лиц иных вероподобья просит,
И многое кой-что судья не похвалил.
Правдивой критикой писатель огорчился,
И наконец пустился
(Отец он был)
Свое творение читать повсюду явно.
Глупцы ему кричат: «Вот _бесподобно, славно_!
Трагедией своей ты лавры расплодишь;
Расина победишь!»
Поэт смекнул, что хуже брани
Такая похвала.
Ну, лесть и никому не может быть мила;
Начто писателю вранья пустые дани?
Но Трагик критика почувствовал урок
И свой любимый плод упрятал под замок.
Коль Критик порицать в творениях что станет
Благодари, Поэт! О, это ничего!..
Беда несноснее всего,
Коль с похвалой глупец вдруг на тебя нагрянет:
Тогда стихи свои ты в свет не выпускай,
Или скорей в огонь бросай.
