Тот вечно молод, кто поёт
Любовь, вино, Эрота
И розы сладострастья жнёт
В веселых цветниках Буфлера и Марота.
Пускай грозит ему подагра, кашель злой
И свора злых заимодавцев:
Он всё трудится день-деньской
Для области книгопродавцев.
‘Умрёт, забыт!’ Поверьте, нет!
Потомство всё узнает,
Чем жил и как, и где поэт,
Как умер, прах его где мирно истевает.
И слава, верьте мне, спасёт
Из алчных челюстей забвенье
И в храм бессмертия внесёт
Его и жизнь и сочиненья.
Отчего так в России берёзы шумят,
Отчего белоствольные всё понимают?
У дорог, прислонившись по ветру, стоят
И листву так печально кидают.
Я пойду по дороге — простору я рад!
Может это лишь всё, что я в жизни узнаю.
Отчего так печальные листья летят,
Под рубахою душу лаская?
А на сердце опять горячо-горячо,
И опять, и опять без ответа.
А листочек с берёзки упал на плечо,
Он, как я, оторвался от веток…
Посидим на дорожку, родная, с тобой.
Ты пойми: я вернусь! Не печалься, не стоит!
И старуха махнёт на прощанье рукой
И за мною калитку закроет.
Отчего так в России берёзы шумят,
Отчего хорошо так гармошка играет?
Пальцы ветром по кнопочкам враз пролетят,
А последняя — эх! — западает.
А на сердце опять горячо-горячо,
И опять, и опять без ответа.
А листочек с берёзки упал на плечо,
Он, как я, оторвался от веток…
