Золотая звезда над Землею в пространстве летела,
И с Лазури на сонную Землю упасть захотела.
Обольстилась она голубыми земными цветами,
Изумрудной травой и шуршащими в полночь листами.
И, раскинувши путь золотой по Лазури бездонной,
Полетела как ангел — как ангел преступно-влюбленный.
Чем быстрей улетала она, тем блистала яснее,
И горела, сгорала, в восторге любви пламенея.
И, зардевшись блаженством, она уступила бессилью,
И, Земли не коснувшись, рассыпалась яркою пылью.
Беззвёздная полночь дышала прохладой,
Крутилася Лаба, гремя под окном;
О Праге я с грустною думал отрадой,
О Праге мечтал, забываяся сном.
Мне снилось — лечу я: орёл сизокрылый
Давно и давно бы в полете отстал,
А я, увлекаем невидимой силой,
Всё выше и выше взлетал.
И с неба картину я зрел величаву,
В уборе и блеске весь западный край,
Мораву, и Лабу, и дальнюю Славу,
Гремящий и синий Дунай.
И Прагу я видел: и Прага сияла,
Сиял златоверхий на Петчине храм:
Молитва славянская громко звучала
В напевах, знакомых минувшим векам.
И в старой одежде святого Кирилла
Епископ на Петчин всходил,
И следом валила народная сила,
И воздух был полон куреньем кадил.
И клир, воспевая небесную славу,
Звал милость господню на Западный край,
На Лабу, Мораву, на дальнюю Славу,
На шумный и синий Дунай.
