Так скоро ты сказала:
«Нет больше сил моих».
Мой милый друг, так мало?
Я только начал стих.
Мой стих, всегда победный,
Желает красоты.
О, друг мой, друг мой бедный,
Не отстрадала ты.
Еще я буду, в пытке,
Терзаться и терзать.
Я должен в длинном свитке
Легенду рассказать.
Легенду яркой были
О том, что я — любовь,
О том, как мы любили,
Как любим вновь и вновь.
И вот твоих мучений
Хочу я как моих.
Я жажду песнопений.
Я только начал стих.
Опять земля отцов объята горем,
И рёв орудий злобных здесь и там,
Взломав рассвет над Прохоровским полем,
Вздымает землю к самым небесам.
Не в первый раз прольётся кровь на свете,
И нынче выпал нам кровавый день,
Где танков клинья сшиблись на рассвете,
Там пала на поля зловещья тень.
Не в час, не в день решилась эта схватка,
И шли мы к ней в теченье долгих дней,
Затем, чтоб крепче в битве стала хватка,
Чтоб меч Победы был в бою острей.
До сей поры мы слышим гул сражений
И видим тех, кто шёл в смертельный бой,
Кто вкус побед и горечь поражений
Зажёг потомкам Огненной дугой.
Воронеж, Курск, Орёл и Белогорье,
Дугой горящей вы вошли в сердца,
Здесь враг познал не пышное застолье,
А вкус кипящей стали и свинца.
К чему теперь нам пафос и притворство?
Ведь шёл народ сквозь ад, врага круша,
Являя миру волю и упорство,
Чем так сильна российская душа.
