Ландыши, лютики Ласки любовные.
Ласточки лепет. Лобзанье лучей.
Лес зеленеющий Луг расцветающий.
Светлый свободный журчащий ручей.
День догорает. Закат загорается.
Шепотом, ропотом рощи полны.
Новый восторг воскресает для жителей
Сказочной светлой свободной страны.
Ветра вечернего вздох замирающий.
Полной Луны переменчивый лик.
Радость безумная Грусть непонятная.
Миг невозможного. Счастия миг.
Есть люди — светочи. Их имена
Навек вошли в сокровищницу мира.
Их ясным пламенем озарена
Не только родина… Таков был Киров.
«Да, это так, — ответят ленинградцы, —
Но главное — Сергей Мироныч наш».
Он в памяти встает, как горный кряж,
Которым даже издали гордятся.
Столь многим Ленинград ему обязан,
Что сразу и не вспомнишь обо всем.
Он видел все своим хозяйским глазом,
И даже то, что в сердце мы несем.
Был город у него, как на ладони.
Музеи, верфи, школа и завод,
За что мы ни возьмемся, что ни тронем,
Везде, везде следы его забот.
Он ведал всем, вплоть до окраски тканей.
Металлы знал, как плавщик и кузнец.
На выступленьях юных дарований
Гордился ими, как отец.
С его улыбкой, поступью и взглядом
Он жив. И ленинградские бойцы
Порою как бы слышат голос рядом,
Им говорящий: «Молодцы!»
Как воплощенье мужества и долга,
Он жив для нас! И с ним сроднились мы…
Так неразрывны Сталинград и Волга,
Так Ленинград немыслим без Невы.
