От детских дней одна черта пленила
Мои мечты, в чьих зыбях таял сон,
В глаза печальный отблеск заронила,
В мой ум вошла как дальний тихий звон.
Мне снился грустный ангел, белоснежный,
С улыбкой сожаления в глазах,
Я с ним дышал одной печалью нежной,
Я видел бледный Рай в его слезах.
Он мне являлся в разные мгновенья,
И свет храню я этих беглых встреч.
Есть проблески, которым нет забвенья,
Есть взгляд без слов, его не молкнет речь.
Любил — еще люблю я — неземное,
Ум сердца — луч холодному уму,
Я верю в Небо, синее, родное,
Где ясно все неясное пойму.
С небесным я душой не разлучаюсь,
И, встретив чей-нибудь глубокий взор,
Я с ним, я с Белым Ангелом встречаюсь,
Таинственным и близким с давних пор.
Вовеки сердцу воли нет, отравленному страстью:
Распалось сердце в путах бед — истлело часть за частью.
В мечтах — твой образ предо мной, но мне не быть с тобою, —
Дано меня свести с тобой лишь высшему участью.
Услышь мой зов и помоги, сгорел я, чаровница, —
Злорадно тешатся враги моей лихой напастью.
Мне без тебя, мой милый друг, жить в этом мире трудно, —
О сердце, помоги — боль мук смягчи своею властью.
О, благосклонность мне яви, не жги огнем разлуки, —
Ужель предела нет в любви злосчастью и ненастью?
Восплачу о твоей красе в день светопреставленья —
И верный и неверный — все сгорят, Машраб, к несчастью!
