Когда душа изнемогала
В борьбе с болезнью роковой,
Ты посетить, мой друг, желала
Уединенный угол мой.
Твой голос нежный, взор волшебный
Хотел страдальца оживить,
Хотела ты покой целебный
В взволнованную душу влить.
Сие отрадное участье,
Сие вниманье, милый друг,
Мне снова возвратили счастье
И исцелили мой недуг.
С одра недуга рокового
Я встал и бодр и весел вновь,
И в сердце запылала снова
К тебе давнишняя любовь.
Так мотылек, порхая в поле
И крылья опалив огнем,
Опять стремится поневоле
К костру, в безумии слепом.
Ни Альтаира. Ни Зодиака.
Над головой — муть…
Нежен, как пух, среди света и мрака
Наш снеговой
путь.
Шустрый морозец. В теле — отрада,
Пальцев и лбов
щип.
Ведает только дух снегопада
Наших шагов
скрип.
Кто-то усталых в домиках древних
Манит, присев,
к снам.
Пламя камина в памяти дремлет,
Душу согрев
нам.
Скверы, бульвары… льдистые стекла,
Мост — и опять
мост…
Губы целуют, добры и теплы,
Танец снежинок — звезд.
Дважды мы проходили, минуя
Свой же подъезд,
вдаль:
Жаль нам Москвушку бросить ночную,
Ласковых мест
жаль.
Вот бы на зло церемонным прогулкам
В снег кувырком
пасть!
Вот бы разуться да переулком
В сад босиком —
шасть!
Весело, что нельзя этих блесток
Вытоптать, смять,
счесть…
На циферблатах пустых перекрестков
Три —
пять, —
шесть…
