Теперь, когда Россия наша
Своим путем идёт одна
И наконец отчизна Ваша
К судьбам другим увлечена,—
Теперь, в великий час разлуки,
Да будут русской речи звуки
Для Вас залогом, что года
Пройдут — и кончится вражда;
Что, чуждый немцу с колыбели,
Через один короткий век
Сойдется с ним у той же цели,
Как с братом, русский человек;
Что, если нам теперь по праву
Проклятия гремят кругом,—
Мы наш позор и нашу славу
Искупим славой и Добром…
Всему, чем Ваша грудь согрета,
Всему сочувствуем и мы;
И мы желаем мира, света,
Не разрушенья — и не тьмы.
Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу —
И то, что слышу, и то, что вижу,
Пишу в блокнотик впечатлениям вдогонку:
Когда состарюсь — издам книжонку
Про то, что, Ваня, Ваня, Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже
Нужны — как в бане пассатижи.
Все эмигранты тут второго поколенья —
От них сплошные недоразуменья:
Они всё путают — и имя, и названья, —
И ты бы, Ваня, у них был — «Ванья».
А в общем, Ваня, Ваня, Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже
Нужны — как в русской бане лыжи!
Я сам завёл с француженкою шашни,
Мои друзья теперь — и Пьер, и Жан.
И вот плевал я уже, Ваня, с Эйфелевой башни
На головы беспечных парижан!
Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке:
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!
