У Саввы, Пастуха (он барских пас овец),
Вдруг убывать овечки стали.
Наш молодец
В кручине и печали:
Всем плачется и распускает толк,
Что страшный показался волк,
Что начал он овец таскать из стада
И беспощадно их дерет.
«И не диковина», твердит народ:
«Какая от волков овцам пощада!»
Вот волка стали стеречи.
Но отчего ж у Саввушки в печи
То щи с бараниной, то бок бараний с кашей?
(Из поваренок, за грехи,
В деревню он был сослан в пастухи:
Так кухня у него немножко схожа с нашей.)
За волком поиски; клянет его весь свет;
Обшарили весь лес — а волка следу нет.
Друзья! Пустой ваш труд: на волка только слава,
А ест овец-то — Савва.
…Ты ждал меня в ночи паденья,
Сквозь беглые блики свиданья,
Моля моего нисхожденья
В предел твоего мирозданья.
Но юные руки не смели
Взять ключ от моей цитадели,
И очи понять не могли бы
Дорог моих тьму и изгибы.
Не ведают ваши сказанья,
Как я у подземных низовий
Тоскую о вашем лобзанье,
О плоти горячей и крови.
Люблю твою грешную душу,
Свободы её не нарушу,
И в трижды-блаженную стужу
Запретами путь твой не сужу.
Сулить тебе вечность не стану,
От мрака тебя не укрою,
Но лаской залью твою рану,
Как воину, мужу, герою.
Люблю тебя в зле и паденье,
В изменах, кощунствах, раденье, —
Всё ближе к тебе я, всё ближе, —
Взгляни же, любимый, — приди же!
