В каком-то стаде у Овец,
Чтоб Волки не могли их более тревожить,
Положено число Собак умножить.
Что ж? Развелось их столько наконец,
Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,
Но и Собакам надо ж есть;
Сперва с Овечек сняли шерсть,
А там, по жеребью, с них шкурки полетели,
А там осталося всего Овец пять-шесть,
И тех Собаки съели.
… Оно прошло, как сновиденье,
Сие блестящее круженье!..
Картины дивные узористых огней…
Толпы живых… движение теней…
Сии огромные кипящие фонтаны,
Как в дивных сказках великаны,
И статуй золоченых строй,
И светлый дом над пышною горой,
И сад с зелеными лугами,
И водопад с кристальною игрой,
И длинный ряд дерев под светлыми дугами…
Исчезло всё, как думы… как мечты…
Остались в памяти разрывные черты…
Я слышу музыку… я вижу освещенье —
И двор царей… и чернь… несвязное движенье…
Всё повторяется и в слухе и в очах:
И храм с короною и буква M в лучах…
Я помню пруд, кругом его заборы —
И всё огонь!.. Огонь здесь вынизан в узоры!
И всё волшебно тут!
И с разноцветными огнями стклянки
И из огней богатые вязанки —
Всё потонуло в синий пруд…
И тонкою, кристальной пеленою
Плывет вода по золотой горе!
И даль горит в лучах и в розовой заре!..
Как пышно на земле! Что ж в небе? Что с луною?.
Как тень бледна,
Едва видна,
Что думала тогда забытая луна?.
Мне показалося — она
Как будто ласково шепталася с огнями
И говорила им, с улыбкой и над нами:
«Красуйтесь, милые! а я свое найду:
Вы все погаснете… а я опять взойду!»
