Никто не знает, сколько их лежит,
Солдат погибших на равнине русской.
Скажите мне – достойно можно ль жить
С такой вот неподъёмною нагрузкой.
Земля сама, деревья и кусты,
Цветы, трава, как дорогие братья,
Вдали от злобы, лести, суеты.
Их приняли в раскрытые объятья.
Давно над ними травяной ковёр,
Их костяки повили корни крепко.
Где было поле – там дремучий бор,
Где зрела рожь, там выросла сурепка.
Захожий странник шляпу скинь свою
И поклонись простой траве поляны.
Быть может тут погиб солдат в бою,
Не оттого ль цветёт гвоздика рдяно,
Не оттого ль кукушки звонкий плач,
Кому она года теперь считает…
Построят скоро здесь десятки дач –
Поскольку дачный бизнес процветает.
Года сотрут всё в памяти навек.
Но прежде, чем бумага в пыль сотрётся,
Вогнав на штык лопату, человек
На костяки солдатские наткнётся.
Душа его застонет, заболит,
И он замечется, и задрожат колени.
И он почувствует не где-то там, вдали,
А на участке встречу поколений.
И он сорвётся с места, побежит,
Чтоб очутиться в комиссариате,
Чтоб с дрожью молвить: «Там солдат лежит,
Вот память для потомков о солдате».
И человек достанет медальон.
(Не всю войну давали медальоны).
В нём главные слова: Петров Семён,
Такой-то области, села, района.
Да. Повезло из многих одному:
Конкретно пулемётчику Петрову.
Какая честь оказана ему –
Своих односельчан увидеть снова.
И красный гроб по улице плывёт,
И плачет горько старая вдовица.
Средь сонма обывательских забот
Такое может только раз случиться.
Спокойно спи на кладбище теперь
Солдат – твой прах не потревожат боле…
А человек завоет, словно зверь
В тисках ничем неизлечимой боли.
На даче землю всю перевернёт,
И откопает ржавые осколки.
Но всё равно он искренне поймёт,
На чьих костях растут дубы и ёлки.
Никто не знает, сколько их лежит
Без вести павших на равнине русской.
Скажите люди – можно ль честно жить
С такой психологической нагрузкой.
